Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

Он нарисовал на бумаге двойку и стал быстро-быстро приписывать к ней нули.

— Я понял, — с трудом остановил его руку Парвус. — А в какой валюте?

— Американских долларах.

— Валюта нейтральной страны — это разумно. А еще вопрос можно?

— Пожалуйста.

— Скажите, а почему впереди двойка.

— Нас двое — я и партия.

Парвус наморщил лоб и вдруг весело рассмеялся.

— Так вы и при провале революции останетесь в хорошей прибыли. Вы прекрасный коммерсант!.. Согласен. Я согласен. Гут! — произнес он по-немецки.

— Абгемахт! — тоже по-немецки поставил точку Владимир Ильич. — До встречи!

Парвус и генштаб

Кого-то из слабонервных и неустойчивых пробьет в этом месте на слезы. Это надо ж — акула капитализма, лев империалистических джунглей, а какой патриот родины, радетель за благо отечества! Не о своем кошельке, не о личной выгоду думает, а о победе своей страны, ее величии и мощи. И ничего ему для этого вроде бы не жалко.

Только как бы ни так!

Парвус пройдоха был еще тот. Он умел извлекать прибыль из всего. И на чем заработать — на женских трусиках или на революции — ему было абсолютно все равно.

Казалось бы: революция и прибавочная стоимость — ну что между ними может быть общего? Маркс отказался бы от своего учения, заставь его выявить подобную связь.

Но Карл Маркс был теоретиком, а Парвус — крепким практиком. Он видел то, что дано было видеть не всем. И он быстро сообразил, как в данной конкретной ситуации революционную тягу к переделу действительности превратить в личную финансовую выгоду. И при этом не потратить ни единой пфенижки из своих личных капиталов.

Он не побежал в банк за займом, не стал одалживать у друзей и знакомых. И, конечно же, не стал рыться в шкафах и тумбочках, чтобы наскрести требуемую сумму.

Парвус прямым ходом направился в генштаб немецкой армии, где у него служил приятель.

— Есть идейка по поводу выигрыша первой мировой войны, — скромно объявил он знакомому армейцу.

— Да ну! — усомнился тот. — И как же?

— Требуется немного денег для создания пятой колонны в России. И, если деньги достанутся мне, обещаю не только полную победу, но и возврат пяти процентов от суммы в качестве подарка.

— А сколько нужно?

— О, сущий пустяк!

Парвус давно уже мысленно умножил заявку пролетарского вождя на пять. И озвучил ее штабному.

— Что ж, — согласился тот, — это реальная сумма. Ее можно выделить. Только вернуть надо не пять процентов, а пятьдесят.

— Это грабеж!

— Это жизненные реалии. Даже маленькое артиллерийское оружие при стрельбе имеет свой откат. А здесь — крупная стратегическая операция.

— Ладно. Десять!

— Сорок! Это война, и мы, военные, рискуем жизнью.

— Пятнадцать! И не лезьте в постели к чужим женам.

— Что вы, гражданские, смыслите в военных маневрах. Тридцать! Мы — министерство обороны и защищаем свои рубежи до последнего.

— Двадцать пять! Нам тоже отступать некуда.

— Ладно. Пусть так!

Они стукнули по рукам.

Парвус быстро прикинул в уме, кому и сколько он должен отдать, сколько останется. И на душе у него воцарился праздник.

Вечером, дома он еще раз проверил свои расчеты. Сухие, нейтральные цифры подтвердили его прикидки. И тут у него возникла еще одна приятная мысль.

В его голове зазвучала музыка. Похожий на пингвина дирижер размахивал палочками, и струнные, духовые и смычковые инструменты прилежно следовали за ним.

У Парвуса сладко сжалось сердце. Он исполнил несколько корявых танцевальных движений и хриплым посаженым голосом пропел:

— Ах, майн либер Августин, Августин, Августин…

Экономка закрыла в гостиной форточку.

— Совсем волки обнаглели. Прямо у дома воют.

Деньги

На очередную встречу Парвус явился уже не с пустыми руками. Он нес, крепко прижимая к телу, пузатый саквояж. Вид у него был по-прежнему понурый и похоронный.

— Деньги принесли? — сухо осведомился глава обиженных.

— Вот! — Парвус поставил на стол саквояж. — Последние сбережения! — скорбно сообщил он.

— Зато, батенька, родину спасаете, — утешил его повеселевший Владимир Ильич. — Ну-с, пересчитаем!

Он принялся раскладывать по столу запечатанные в пачках деньги. Парвус как бы невзначай спросил:

— Скажите, а правда, что вы собираетесь разрушить старый мир?

— До основания! — подтвердил Владимир Ильич.

— А затем?

— Мы наш, новый мир построим.

— Мудро! Я мог бы вам в этом помочь.

— Чем?

— Подогнать транспорт и вывезти старую, ненужную рухлядь: мебель, посуду, другое барахло.

— Куда?

— На свалку. На свалку истории.

— Нет, батенька, будем уничтожать. Пусть пролетарии отведут свою, измученную гнетом царского самодержавия, душу.

— Взамен я мог бы предложить изделия из глины и стекла. И бьется легче и звона больше.

— Хорошо. Мы подумаем, — обнадежил капиталиста Владимир Ильич.

Он и в самом деле в этот момент действительно думал. Но о другом.

Вот оно — свершилось! Деньги были в руках, в нужной валюте и в достаточном количестве. С ними можно было ехать в страну Америку и начать новую жизнь. Мечты о спокойной, обеспеченной старости обретали реальность.

А вот с революцией в России была полная неясность. Дома он не был почти двадцать лет. Что там сейчас? Пойдут ли за ним люди?