Байки космического патруля

— Вот, отправьте этот текст и видеограмму по телесвязи. Когда получите сигнал «Принято», возвращайтесь сюда. Мы сделали только половину работы.

Бентон взял сообщение вместе со снимками и ушел. Буллард, в свою очередь, отправился в свою каюту. Там он спрятал в сейф вещественное доказательство — наркотический порошок. Когда он и Бентон вернулись на склад боеприпасов, Керрик был уже там. Он принес баночку фальшивого порошка. Остаток дня у них прошел в адских трудах — надо было пересыпать порошок в гильзы и вернуть пули на место. Затем офицеры упаковали патроны в ящики и расставили их в прежнем порядке. После всех этих трудов склад снова был закрыт на замок. Дело было закончено.

— Я все еще не понимаю... — начал было Бентон, потный, как тягловая лошадь. Смысл того, что было сделано с его приятелем Керриком, а затем и с помощью самого Керрика, все еще не доходил до Бентона.

— Поймете, — вздохнул Буллард. — Вы ведь сами жили на полубаке[2] Бентон. Что бы вы сделали, если бы рассердились на своего товарища? Побежали бы жаловаться капитану?

— Ни за что на свете, сэр. Я бы...

— Вот именно. Увидимся утром, Бентон.

Группа водолазов не обнаружила следы потерянного «Центуриона», но ночью новых случаев психоза не было. Муру и Фрезеру, так же как и доктору, не терпелось узнать, зачем их посылали в Океан Любви, но спросить они не решались. Вскоре Буллард вызвал Мура и приказал ему завтра снова отправить матросов на стрельбище.

— Теперь я хочу, чтобы на линию огня вышли ребята из прежнего экипажа «Поллукса». Конечно, я знаю, что все они отличные стрелки, и даже больше, чем отличные. Но повторение мастерству не помешает. Ступайте. Да, и попросите доктора зайти ко мне.

Прибыв к Булларду, доктор обнаружил, что вчерашняя озабоченность исчезла с лица капитана. В глазах его светились огоньки.

— Слушайте, док, я думаю, что вам предстоит тяжелая ночь, но пусть это вас не волнует. Я опасаюсь новой эпидемии. Назовем ее, например, пищевым отравлением. Не волнуйтесь, она пройдет. И пусть это будет все, что вы об этой эпидемии узнаете. Так будет лучше для вашей репутации. Все, что вам понадобится, — это сохранять невозмутимое лицо, выражать сочувствие, не задавать больным лишних вопросов, но обязательно составить полный список больных.

Буллард отпустил удивленного доктора, а затем выбросил заботы из своей головы. Последующие часы он исследовал переписку корабля с разными инстанциями. Ветераны «Поллукса» в положенное время вышли на стрельбище, отстрелялись и пришли обратно. Этот день не был насыщен событиями. А следующей ночью опять ни один матрос не превратился вдруг в бредящего маньяка.

Но будет неправдой сказать, что это была тихая ночь.

Было немного за восемь, когда начался первый приступ странной болезни. Больным оказался матрос второго класса, которого раньше понизили в звании за плохое поведение. Он начал выть и стонать из-за сильной боли в животе. Спустя несколько минут, он уже ползал по палубе, мучаясь рвотой и ругаясь так, как будто настал его последний час. Он был очень, очень болен. Матроса унесли в лазарет и с помощью желудочного зонда сделали ему промывание желудка. Как только процедура закончилась, в лазарет доставили следующего больного с такими же симптомами. Затем еще одного. И еще. К рассвету лазарет был набит уже до отказа, и пришлось ставить дополнительные койки в коридоре. Доктор и его помощники всю ночь были очень заняты.

Утром странная эпидемия закончилась, и матросы начали покидать лазарет, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей. Было заметно, что все они находятся в отвратительном настроении.

— Что дальше? — спросил Мур. Ему начинали надоедать выдумки нового шкипера, который был его ровесником.

— Подождите, — беззаботно сказал Буллард. Затем он добавил: — Давайте осмотрим экипаж. Я бы хотел взглянуть на новичков.

В назначенное время Буллард прошелся вдоль строя матросов, пристально осматривая их одного за другим. Во втором дивизионе Буллард заметил помощника канонира с посиневшим и распухшим лицом. Оба его глаза были подбиты и сузились в щелки, к тому же он прихрамывал на ходу.

— Что с вами случилось? — резко спросил Буллард.

— Поскользнулся на лестнице, сэр, и упал.

Буллард повернулся к старшине корабельной полиции и сказал:

— Это один из них. Наручники и в карцер.

— Есть, сэр. Идем, приятель, тебя накрыли.

Удивленного помощника канонира увели.

В четвертом дивизионе они встретили еще одного необычного вида старшину — у него были ободранные костяшки пальцев на одной руке, а вторая рука была перевязана. Одно ухо у старшины выглядело так, будто его пожевали.

— Во вторую камеру его, — кратко сказал Буллард.

Затем была найдена еще пара помощников канонира, разукрашенных таким же образом. Их тоже немедленно арестовали. Что касается упавших духом жертв ночной эпидемии, то в их внешности оказалось не так уж много особых примет — ну, разве что множество синяков и ободранные костяшки пальцев. Когда смотр закончился, Буллард отвел в сторону Мура и доктора.