Байки негевского бабайки. Том 2

Верить как, когда без стыда

предана и продана Дева,

а народ молчал, как всегда.

Май идет, звенящий и терпкий.

Ночь надвинет синий тюрбан,

возожжет тебе фейерверки

помнящий тебя Орлеан.

Людям надо зрелищ и хлеба.

Ты ж простила род наш худой?

И слезинка скатится с неба

падающей в Вечность звездой.

8 мая – День освобождения Орлеана Жанной д’Арк (Jeanne d’Arc) в 1429 г. Переломный момент в Столетней войне, благодаря которому Франция не стала Английской провинцией.

В Орлеане это праздник (день Жанны д’Арк), когда по всему городу устраивают парады, запускают фейерверки и открывается

средневековая ярмарка.

Но история Жанны д’Арк – не одна эта победа. Это история чудес,

удивительных побед, высокого духа и невежества, подвигов и

предательства, злобных интриг и светлого ума.

Я склоняю голову перед величием подвига и высокой душой

героини Франции.

3.12 В эпоху Ивана Грозного

Ещё в средневековом антураже,

монгольских "иг" пересидев века,

Россия обрела себя на страже

моральных ценностей, неясных ей пока.

Народ пока не сознавал бесправность,

крестились мужики на пушек гром.

В Москве, в Кремле, СОБОРНОСТЬ и ДЕРЖАВНОСТЬ

тихонько зрели в тишине хором.

Мираж ромейский, на весь мир простёртый,

блазнил, манил в неведомую даль.

Великий князь и царь Иван четвёртый

Решил построить власти вертикаль.

В войне с пяти сторон завязло царство,

холопили славян, и чудь, и людь,

и резали опричники боярство,

самодержавью расчищая путь.

А Русь росла и вдоль и вширь все боле,

народ терпел нужду и батоги,

и твёрдо верил, что по Божьей воле

и Грозный царь, и злобные враги.

Что праведных не уведут татары,

а праведники кротки и тихи.

Что рабство и пожары – Божья кара

за дерзость, слабость веры и грехи.

Гремели ружья, пушки. Степь дымилась.

И на царя молилась вся страна.

Но ждали Русь не благодать и милость

а Смутные глухие времена.

3.13 Галантный век

Галантный век – дразнящий и опасный

держащий мир монархов дланью властной,

и бьющий в стену предрассудков лбом…

И были кардиналы в чем-то красном

а мушкетеры – в чем-то голубом.

Там шпаги звон, фата-моргана чести,

опасный, как алмазов крошки в тесте

феодализма пряничный конец.

Там жили вместе "Преданный без лести"

и предавший без всякой чести льстец.

Блистали двор, вельможи, королева

над безымянной массою людской.

Полз дух гнилой из каменного чрева.

А в черни созревали гроздья гнева

чтоб хлынуть в мир кровавою рекой

Последние костры еще горели

Иезуиты сеть свою плели

Но старые ветшали цитадели,

буржуазия вышла из купели

и банки щедро множили ноли.

Читать об этом грустно отчего-то.

Галантный век последним был оплотом

иллюзий, украшавших жизнь пестрО.

Вальс гнобил менуэты и гавоты

и подгоняли доски эшафота

Вольтер, Руссо, де Сад, Буше, Перро.

3.14 Правда Шекспира

О Шекспир! Гениально-упрямо

для студентов, купцов и вельмож

он творил величайшие драмы

без сомнений: "Где правда, где ложь?"

Он давил на обычные чувства,

всё смешалось в фантазий дыму…

Правда значила меньше искусства.

Зритель плакал, внимая ему.

Почему нам злодей ненавистен?

Что висит на нём, словно клеймо?

Яго верит важнейшей из истин:

сам он в белом, а мавр – дерьмо,

недостойное чина и дамы.

И, вонзаясь в сердца словно нож,

строят ковы зачинщики драмы,

перепутав и правду и ложь.

Не в платочке, конечно же, дело!

Глядя честно в глаза, визави,

замочил Дездемону Отелло,

ибо Правда превыше любви.

И, желая супругам лишь блага,

под окошком, с сплетеньи теней,

молча плакал расстроенный Яго:

"Жалко глупых, но Правда – важней!"

Правду-матку мы режем открыто,

Нам её сообщил Интернет.

Прем сквозь драмы работы и быта

Страха нет и сомнения нет.

Ах Шекспир! Ты ведь был пустобаем!

Что ты впаривал старым друзьям?

Мы-то Правду конечно же знаем!

Как Отелло… Ведь правда, Вильям?

3.15 Джонатан Свифт

Джонатан Свифт совсем не старик,

Он надевает белый парик,

под мышки рубашки сашЕ и

бант белого шелка на шею

Ну может позволить себе джентельмен

в обыденной жизни чуть-чуть перемен?

Заложена в сэрах программой

потребность в свидании с дамой.

Пр:

Уже царь Пётр прорубал окно в Европу,

Мальбрук гонял французов, как лисица кур

Памфлеты Свифта, как бациллы микроскопу

являли миру всё гнильё людских натур

Джонатан Свифт в обличениях рьян

есть даже слушок,– он опасный смутьян

А лорды и пикнуть не смеют -

их жалят пампфлеты как змеи.

Как этого циника носит земля?

Он даже не ставит ни в что короля

Терпеть его злобу доколе?!

Сослать ли в провинцию, что-ли?

Пр:

Уже Георг сменил на троне душку Анну

Не знал английский и по бабам тратил пыл,

А в древнем Дублине Свифт занял пост декана