Байки негевского бабайки

Мне не понять, чего нашел он в ней.

А я, видать, из рода Буратины.

Мне дерево дороже всех камней.

А всякие алмазы да рубины,

гранит и глина, чернозём, песок, -

не трогают души моей глубины,

(ну разве если попадут в носок).

Но если вижу дерева фактуру

я, (и поверьте, это не клише)

готов в добро поверить, и в культуру,

и в то, что буду делать физкультуру,

не пить, не врать, сдавать макулатуру…

И сразу станет легче на душе.

***

Лунный клоун

«Это гость лишь запоздалый у порога моего,

Гость какой-то запоздалый у порога моего,

Гость-и больше ничего» Эдгар По. Ворон

Из мерцанья мути ртутной, из приютов неуютных,

словно дух, неупокоен в черный час кончины дня,

из оконных дыр-промоин возникает лунный клоун

отражений липкий воин, блик лампадного огня.

Этот глупый, вздорный клоун беспардонен, беспокоен,

нагло мнит, что он достоин восхищенья моего.

В упоеньи самомненья он коверкает движенья,

размножая в отраженьях неживое божество.

Он лопочет и хохочет, от меня чего-то хочет.

роет землю, словно кочет, то рыдая, то браня…

Кто ты, клоун, шут безумный? Что в зрачках твоих латунных?

Но витрины в бликах лунных отражают лишь меня.

И в рассветный грай вороний я бреду бульваром сонным,

Где за гранью дыр оконных зарождается возня.

Я усталый старый клоун, я машу мечом картонным.

Уползают с тихим стоном тени прочь при свете дня…

***

Кривая дорожка

Я много лет терзаю лиру.

Ей верен, как абрек — ножу.

С начала века на Стихиру

что на родной завод хожу.

Как наркоман тащусь за дозой,

мотаю шелкопрядом нить.

И стало трудно думать прозой

и даже прозой говорить.

Багаж богаче год от года,

все реже в мыслях брань и дрянь,

все реже кажут нос с испода

невежество и графомань.

Я не витаю в эмпиреях

тачаю стих, как сапоги.

Есть зависть, но не жжет, а греет,

и понукает мне мозги.

Давлю из строчек без пощады

слова пустые, словно вошь.

И ближним не жалею яду,

и сам терплю и брань и ложь.

За кучу лет дошел к порогу

чтоб оглянуться и узреть:

— Стихи писались, слава Богу.

Дай Бог, чтоб так же было впредь!

***

Контрабандист

Может быть, в нарушение правил

Я, как опытный котрабандист

Уезжая, страну не оставил,

И теперь перед Родиной чист.

Не заметил чиновник таможни

Вывез я, словно блок папирос,

Что купить никогда невозможно-

Ту страну, где родился и рос.

От морей до снежинки беспечной

И от гор до пылинки земной

В свою память впечатал навечно

И она теперь всюду со мной.

Облака, как волшебные птицы,

Серебристых дорог провода,

Все в душе моей нынче хранится,

Чтобы мог я вернуться туда.

Сизари на балконах воркуют,

Тополя в предзакатном огне…

Та земля, по которой тоскую

Навсегда сохранится во мне.

В пене белых садов, как невеста

Сквозь пространства плывет не спеша.

Ей навечно отведено место-

Эмигранта больная душа.

Чтоб встречал меня, сердце лаская

Край, где вам не грозят никогда

Ни жестокость, ни глупость людская

Ни иная какая беда.

Бог иного не дал мне таланта

Не художник я и не артист

Я — счастливейший из эмигрантов

Самый ловкий контрабандист.

***

Как перейти границу

Нынче небо так празднично — звездно,

Словно ждет к себе в гости кого-то.

Я попробую: может не поздно

Душу вычистить чувством полета.

Я окошко пошире раскрою,

Слез и горечи капельки вылью,

Ощутив, как растет за спиною

Что-то больше и ярче, чем крылья.

Комнатушка не больше колодца

Вся в сугробах бумажного снега.

Но достаточно места найдется

Для важнейшего в жизни разбега.

Оттолкнусь от кино и кефира,

От забот, что тащились за мною,

И взлечу из остывшей квартиры

Одолев притяженье земное.

Легкомыслие или беспечность –

Бросить все, от любви и до долга…

Но прекрасно лететь в бесконечность.

Пусть хотя бы недолго. Недолго.

***

Воспоминание о дворике

Глаза закрою, и гляжу с улыбкой,

И вижу смутно, будто без очков,

тот самый дворик, в тополях и липках,

и старый стол стоит на ножках хлипких,

и горка треугольных пирожков,

которых бабушка смешно зовет «ушами»

а солнце на брусчатке кругляшами

я ртом ловлю один из кругляшков.

И четче проявляется картинка:

Мы будто, понарошку, подрались.

Я и девчонка с фиксой, — точно, Зинка,

И друг мой Сашка, рыжий, будто лис.

На жердях сохнет рыба под навесом

И воздух как стеклянный от жары.

Дед в черной шляпе смотрит с интересом,

Войдя в азарт мальчишечьей игры.

Вот выбрался во двор сосед-калека.

Пьян, как всегда. Увидев деда — сник.

А за забором — двор библиотеки,

Таинственного царства умных книг.

Про телевизор мы еще не знаем,

Еще дымит на речке пароход.

Мы даже в космонавтов не играем,

Ведь первый спутник только через год.

Как детство беззаботно и беспечно!

Нет голодухи и налажен быт.

А мы в войну играем бесконечно,

Хоть немцами никто не хочет быть.

И бабушка с соседкою на идиш

Решают кучу жизненных задач.

А ты, скажи, и ты такое видишь?

Ну ты зачем? Пожалуйста, не плачь!

***

Перед операцией

В царстве тридевятом

где заря-зарница

терем есть ребята,

что зовут больница.

Черный дрозд засвищет,

сказочная птица:

"Заходи, дружище,

будешь здесь лечиться!

Залетай-ка кочет

со своей бедою.

Здесь тебя замочат

мертвою водою.