Байки Семёныча. Вот тебе – раз!

Но остановить Юрку уже было нельзя. Его несло по геометрии, все дальше увозя от алгебры со скоростью курьерского поезда, а красноречию его в тот момент вполне позавидовал бы сам старик Цицерон. Согласившись с деканом в том, что он действительно малость увлекся, извинившись и пообещав быть ближе к теме, Юрка запустил геометрическое красноречие по новой. При этом энергетического напора в нем прибавилось, а убедительность и красноречие достигли своего апогея. В общем, Юрка уже не просто блистал, нет! Юрка горел звездой! Находясь в состоянии глубокого гипноза, декан еще минут десять впитывал в себя мудрость геометрической науки, но потом, стряхнув с себя оцепенение, поставил Юрке на вид, что «это очень хороший ответ, но совсем не на тот вопрос», и попросил напрячься, но все-таки пойти по билету. Юрка, понимая, что герои погибают с музыкой, извинился еще разок, откашлялся и еще десять минут выдавал геометрические перлы, уже придуманные им самим, потому как материал из лекций закончился в двух предыдущих раундах. В конечном счете декан, понимая, что остановить этот поток геометрического сознания может только смерть, его или Юркина, мучения свои решил пресечь на корню. Со словами «по билету два, за настойчивость – четыре, итого: по-среднему – три» заветный «трояк» в Юркину зачетку со всего размаха закатал. И при этом еще большой вопрос, кому из них двоих в этот момент стало легко и приятно.

Юрка же, с деланым недовольством бурча под нос о том, что «пятерочка сорвалась», придвигая декану зачетку, склонился над билетным пасьянсом и, прикрывшись листами черновиков, в Юркином случае девственно-чистыми, одним ловким движением стащил со стола пару билетов для своих закадык-баламутов. Коридор встретил Юрку, несущего над головой развернутую зачетку, ревом восторженной толпы римского плебса, встречающего Цезаря, вернувшегося из египетского похода с массой захваченного имущества и Клеопатрой под мышкой. Будь у них в тот момент цветы, усыпали бы путь Юрки – триумфатора, не пожалев бросить все к ногам такого славного победителя! Вот ей-ей усыпали бы! Ванька же с Ильханом, считая свежеукраденные билеты само собой разумеющимся действием настоящего друга, просто побежали в уголок по ним заблаговременно ко встрече с Тураевым подготовиться. Однако Ваня, погрозив своим здоровенным кулаком, предупредил Юрку, что тому в сторону дома уходить еще не след. Потому как счастливчику Юрке еще очень рано покидать ристалище и что джентльмены в пари обязательно держат слово.

В общем и целом, отстрелялись в тот день все и без потерь. Юрка – благодаря покровительству высших сил, остальные баламуты – благодаря умыкнутым билетам, а вся остальная группа совершенно скучнейшим образом – благодаря ранее полученным знаниям.

Закончив с алгеброй сильно за полдень, вся группа, некогда вовлеченная в спор Вани и Юрки, возглавляемая все теми же Ваней и Ильханом, с видом комиссии, принимающей у турецкой бригады строителей ремонт московского Кремля, приступила к выбору самого высокого тополя, на котором Юрке предстояло реализовать свой обещанный подвиг. Тополя, будучи одногодками, высоту, в общем-то, имели практически одинаковую. Одинаковую и при этом поразительно большую высоту они имели. Потому, за неимением точных измерительных приборов, но при наличии аж двадцати трех разнящихся мнений по поводу каждого дерева, выбор слегка затянулся. Юрка же все это время безучастно валялся на приснопамятной лавочке и радовался нежданно нахлынувшему счастью алгебраического «бесхвостия».

В конечном счете дерево восхождения было просто назначено Ильханом, справедливо опасавшимся, что споры затянутся до вечера и хитрый Юрка под эту сурдинку от исполнения обещанного ловко отвертится. Тригонометрические споры его слегка утомили, и, хлопнув ладонью по ближайшему к нему стволу, он решительно указал всем, что «вот на это пусть лезет», потому как «у этого нижние ветки повыше будут». Нужно сказать, наш Юрка, будучи соседом Ильхана, с последним не просто вместе вырос, но провел с ним времени больше, чем даже с собственной мамой. С самых малых лет эта парочка в своих детских забавах не только взрывала карбидные бомбы и обирала соседские сады, но и по деревьям с обезьяньей ловкостью лазала. По этой причине им обоим более чем хорошо была известна важность нижних веток как начальных ступеней древесного восхождения. И тут на тебе – они тут повыше будут!