…в совершенно пополамском состоянии.
…накукарекавшись (
Горилка с перцем – оружие украинских националистов.
…скорлупа от удовольствия (
В квартире царил настоявшийся смрад гармоничного семейного пьянства.
Оказывается, чтобы помереть в один день, супругам совсем не обязательно вести изнурительно правильную семейную жизнь и совершенно излишне быть праведниками, достаточно сообща набузукаться поддельной водкой. Вот времена-то!
– За что взорвали?
– Ну, не за идейные же убеждения! За деньги. Деньги, как алкоголь, в разумных количествах радуют, в больших – убивают.
…выросшая в колхозе с прочными питейными традициями.
Не может такого быть, чтобы в доме ничего не осталось. В прошлый раз я купил три бутылки. Выпил… Не помню… Но три выпить я не мог – это было бы расточительством!
Русский человек последователен – он должен напиться до ненависти к водке.
…И ушёл в протестный запой на месяц.
– Она ещё не догадалась, что ты запойный?
– Нет пока. Я срывался только один раз, но сказал ей: у меня грипп. Эпидемия.
– Да, вечная русская эпидемия!
– Ты же знаешь, это началось у меня, когда ты заболела!
– Не началось, а продолжилось в особо крупных размерах.
А кодировать пробовали?.. Сам себя раскодировал? На какой день?.. На двадцать пятый? Ну, это ещё ничего! Костя сам себя раскодировал на третий день. Он же у нас учёный!
Напился до состояния, близкого к невесомости.
А ты думал, пиво с водкой – эликсир вечной молодости?
Я не пьянствую, я справляю поминки по великой советской цивилизации. Тризну.
Если бы алкоголь приносил человечеству вред, то коллективный опыт давно бы его отторг. А ведь не отторг? Не отторг же! Почему? А потому что, являясь злом для отдельных индивидов, алкоголь – благо для человечества в целом,
ибо служит естественным средостением между идеалом и гнусной реальностью…
– Потом мы гуляли по ночной Москве, и это была самая лучшая ночь в моей жизни!
– Так мужики всегда говорят, когда ничего не помнят.
…Спал тем безмятежным алкогольным сном, после которого страшно болит голова и трясутся руки.
Он был одет с той тщательностью, с какой одеваются после выхода из запоя.
Мне кажется, померкнувшее сознание мертвецки пьяного человека временно – подчеркиваю, временно, – отлетает в тот же самый предвечный накопитель, куда прибывают и души тех, кто на самом деле умер. Там они трутся друг о друга и горестно общаются. Только таким, пусть кратким, но невыразимо печальным соседством можно объяснить запредельную тоску, какую ощущаешь, очнувшись после жестокой попойки…
После запоя он чувствовал себя метафизическим мерзавцем.
С принцами в Отечестве хреново. Одни нищие и пьющие.
– Ты не будешь так пить?
– Так не буду.
– А как будешь?
– Так, чтобы не спятить от этой жизни.
Наутро он был омерзительно никчемен.
– Лечить я тебя буду! По-настоящему.
– Бесполезно! От счастья вылечить невозможно…
Вчерашняя перелитровка.
В состоянии тяжёлой похмельной самоутраченности.
Алкоголизм обладает несомненным достоинством: после каждого запоя начинаешь новую жизнь.
Умираю… Полцарства… за коньяк!
Похмелье можно условно разделить на три стадии:
– Плохендро-I: 5–6 часов утра.
– Плохендро-II: 11–12 часов дня.
– Плохендро-III: 4–5 часов дня.
Искусство заключается в том, чтобы лаской и строго последовательным введением в организм определённых доз алкоголя избавить похмельный организм от мучений на этапе Плохендро-I, в крайнем случае на этапе Плохендро-II, не доводя дело до ужасного Плохендро-III.
В пьянстве главное – возможность опохмелиться.