Бал-маскарад

Борщевский не прислушивался к разговору. Старательно работая, отгребая лопатой сугробы, он думал о своем. В душе Игната Петровича было не спокойно, на глаза наворачивалась скупая мужицкая слеза. Глядя на деревенских ребятишек, вспомнил старый барин свою дочь Павлину, умершую во время родов, и внуков Флору и Богдана. И так ему грустно стало, такая острая боль пронизало все тело, что он враз как-то осунулся, словно почувствовал какую-то слабость в руках, и уже не так быстро вертел лопатой, как минуту назад. А в голове копошились грустные мысли: «Повырастали внуки, мои лебеди белокрылые, и разлетелись, кто куда. Богдан поехал с монахами из Лавры в Китай с миссионерской миссией. Где он тот Китай находится? Кто знает? Туда только полгода нужно добираться. Это надо всю Сибирь проехать, чтобы добраться до Дальнего Востока, где и находится древняя страна Китай, так внук рассказывал, - дед вздохнул, поправил шапку на голове, что съехала набекрень, и снова окунулся в свои думы: - Отсюда, из Киева, выехали на телегах, а туда приедут уже на санях. Богдан писал в письме, что проехали они уже Уральские горы и Алтай, а еще предстоит им ехать через глухую сибирскую тайгу на Дальний Восток. Еще написал, что заболел в дороге», - это также беспокоило деда, ибо что то за путешествие, когда болячки сушат. Аж скривился от переживаний Игнат Петрович.

Он остановился, разогнул спину, посмотрел на синее небо и вздохнул тяжело, по-стариковски: « Что то за жизнь такая?! Как несчастье, так полная бочка, а счастья – маленькая ложка… От Флоры весточки нет уже несколько месяцев. Когда она приедет, одному Богу известно. А, может, она не захочет уезжать из Франции? – ужаснулся Борщевский. Вспомнил, как Богдан говорил, что на Западе люди более культурные, образованные. – И может так статься, что жизнь в Париже понравится внучке. Не понимаю я, какая разница! И там люди живут, и тут. Землю пашут, хлеб сеют, детей рожают, дома строят. И разве для этого какая-то особенная культура нужна?»

- Нет, не понимаю, - помотал головой Борщевский.

- Чего не понимаете, Игнат Петрович? – обратился к барину управляющий, который только что вышел из дому на крыльцо, чтобы доложить о том, что завтрак уже готов.

- От ты мне скажи, Кузьма Егорович, друже, какая разница между Востоком и Западом? Где лучше? Ведь везде люди живут.

- Я чуточку вас не понимаю, - растерялся старый управляющий. – Он пытался постичь, о чем именно говорит хозяин, чтобы дать правильный ответ. За все годы службы в имении Борщевских Кузьма Егорович всегда понимал своего барина. Однако в последнее время ему было все трудней разобраться в настроении Борщевского.

- Игнат Петрович, отец родной, не понимаю, о чем вы спрашиваете? Уж простите меня, Христа ради, старый я стал, туговат на ухо. Какой Восток, какой Запад?

- Вот ты мне скажи, чего им тут не достает? Один в Китай подался, другая - в Париж. А чего-то им тут не живется?! Мы с тобой всю жизнь в Яблунивке прожили, и нам кажется этот край самым лучшим на земле. А внукам моим чего неймется?

- Ах, барин, этот вопрос философский. Его так просто с кондачка не решишь, – хитро сощурился управляющий. – Каждый жизнь свою на себя примеряет. Кому-то деревня наша и тесной может показаться, им путешествия подавай. Что б, значит, ездить по разным странам и сравнивать, где лучше живется. Вот, ведь, чудеса, Богдан и Флора от одной матери родились, а подались в разные края. Внук ваш выбрал Восток, а внучка, наша красавица Флора, в самый Париж ускакала. И не боится, главное дело, ведь сейчас в Европе война. Французский император Бонапарт решил все европейские страны себе подчинить. Говорят, войско собрал огромное, почитай, из двадцати стран. И баварцы у него служат, и испанцы, французы, итальянцы, поляки, ну и прочие…, - запнулся управляющий, ибо на этом его познания в военной науке кончались.– Он что, Бонапарт, многотысячное войско ради парада собрал, нет, у него планы на Русь-матушку нашу напасть, чтобы славян покорить.

- Эх, дурья твоя башка, не знаешь, что сейчас в Европе спокойно. Наш государь заключил перемирие с французским императором, - учил Игнат Петрович своего управляющего. Рассуждения Кузьмы Егоровича его немного рассмешили. – Да, Кузьма, в хозяйственных вопросах ты лучше разбираешься, чем в европейской политике.

- Это точно, - согласился управляющий. – Однако соловья баснями не кормят. Что ж вы, Игнат Петрович, с самого утра снег убираете, не емши, будто у нас слуг и работников нету. Пожалуйте в дом, барин, кушать, завтрак уже на столе.

- Эх, ты, Кузьма, старый уже, а не понимаешь, что я для души работаю, - кряхтел, взбираясь на крыльцо по высоким ступенькам Борщевский. – Да мне в такой день поработать на свежем воздухе, просто в удовольствие. И глаз радуется, и душа не так болит, не так тоскует за внуками.

- Да, осиротел дом без детей, пустой стоит без звонкого смеха, - согласился управляющий, который поспешал вслед за хозяином, чтобы открыть ему дверь.