Бал жертв

— Ах, я погиб! — пробормотал толстяк. — Они меня убьют.

— Нет, — возразил ему Публикола, — если вы отдадите мне ваш шарф и ваши комиссарские бумаги.

— Для чего? — с удивлением спросил Курций.

— Я пойду в Оксерр и объявлю себя вашим посланным.

Через десят минут Публикола украл лошадь в конюшне и скакал по лесу в Оксерр.

LXV

Оставим на время главных действующих лиц этой истории и воротимся в Париж.

Войдем в Люксембургский дворец, опять в этот кабинет, где несколько месяцев тому назад Баррас принимал Ланж.

Директор сидел, опустив голову на обе руки перед бюро, на котором лежало большое письмо гражданина Курция, написанное из Кламси. Оно начиналось так:

«Гражданин директор!

Между тем как Париж считает Францию спокойной, некоторые провинции будоражат мятежники, которые мечтают о падении Республики. Роялизм чуть было не одержал здесь верх. Разбойники, долго поджигавшие и грабившие ночью, наконец восстали днем. Они похитили генерала Солероля, которому вы вверили начальство над Ионнским департаментом, и увезли его в лес, служащий им притоном. Я сам, гражданин директор, попал было в их власть, и они приговорили меня к смерти. Я мог избавиться от них только посредством мужества и терпения. Пленник в замке Солэй, попавшись в их руки, я был освобожден ротою пехоты, подоспевшей из Оксерра. Я должен был тогда принять начальство в отсутствие генерала Солероля, который, вероятно, погиб в пытках. Я велел разрушить мельницу, служившую им притоном, занять войсками несколько деревень, между прочим местечко Шатель-Сансуар, мэр которого был подозрителен. Наконец, я основал мою главную квартиру в Кламси. Мы в двух лье от инсургентов. Они сосредоточились в числе двух или трех сотен человек в лесу, окруженном скалами, перерезанном глубокими оврагами и подземельями. Уже несколько раз я посылал в лес силы, которыми я располагаю, но без всякой пользы. Это настоящий девственный лес Северной Америки, и наши невидимые враги, укрывшись за скалами, вскарабкавшись на деревья, заставили нас нести большие потери. Наши солдаты мрут как мухи, а роялистов выгнать невозможно. Есть одно средство, но я не осмелился употребить его, лес надо поджечь. Так как это национальное достояние, я должен ждать позволения, которое имею честь просить в этом письме.

Начальником инсургентов женщина, Диана де Верньер, сестра знаменитого поджигателя бывшего графа Анри. Между ними находятся также Каднэ и Машфер».

Увидев эти имена, Баррас чуть не вскрикнул и громко позвонил в колокольчик. Вошел вестовой.

— Где тот офицер, который отдал вам это письмо? — сказал директор.

— В соседней зале.

— Пошлите его ко мне.

Через две минуты Баррас увидел высокого и красивого молодого человека в мундире подпоручика. Его одежда, покрытая пылью, утомленная походка, бледное лихорадочное лицо показывали, что он сделал продолжительный путь.

— Это вы привезли мне это письмо? — спросил его Баррас.

— Я, гражданин директор.

— Вы устали?

— Я сделал шестьдесят лье верхом.

— Садитесь, потому что я хочу долго разговаривать с вами.

Молодой человек повиновался.

— Вы из Кламси?

— Оттуда, граданин.

— Каким образом случилось, что начальство над военными силами того края находится в руках гражданского чиновника?

Несколько презрительная улыбка мелькнула на губах подпоручика.