Баланс

За столиками в кафе он присмотрел себе молоденьких студенток мединститута. Молодой крепкий пациент с травматологии пришёлся им по душе. Они же его познакомили с интернами и потом, в сестринской, Вадик долго играл с ними в нарды. Хватился его дежурный врач на отделении, закончилось замечанием и вызовом профессора. Сердитое лицо лечащего врача со сдвинутыми бровями на переносице отчитало его за нарушение режима и Вадим, чувствуя за собой вину, уединился в палате с планшетом. На следующий, третий день, утром проснулся с ознобом, так к обеду у него поднялась температура. Болела голова, он лежал ей на плоской подушке, а профессор со специалистами стояли вокруг кровати и совещались, что теперь с ним делать. Операцию отложили, а ещё через день, когда температура не упала, профессор вызвонил Андрея, а он уже приехал вместе с родителями.

Для них оказалось новостью, что Вадик лёг на операцию. Мама причитала о том, что они даже не догадываются, что происходит с их ребёнком, но дальше вздохов дело не дошло. Отец сдержанно смотрел на сына. Вадику казалось, без каких-либо комментариев, он его поступок одобрил.

Андрей, как всегда решал текущие вопросы, а именно долго о чём-то разговаривал со знакомым профессором. Семья уехала, а после ужина к Вадику пришла молоденькая симпатичная медсестра делать укол. Сделала его больнее, чемпредшественница с опытом, но зато была так обворожительна, краснея от флирта пациента. Ближе к ночи пришло сообщение от Карины, Вадик не сдержался, написал, где он и что с ним происходит. Она позвонила, посмеялась над ним, сказала, что он трусишка. Потом долго разговаривала на отвлечённые темы, а под конец беседы честно призналась, что скучает.

Напряжение последних дней прошло. Вадим лежал на спине, прислушивался к больничному коридору за дверью. Стало спокойно, что конкретно поменялось, сказать он не мог. Возможно, он перестал чувствовать страх, который трансформировался в ожидание.

Погода словно дразнила, сияя солнцем и лёгким ветерком, врывающимся сквозь щель открытого окна. Вместе с ним в палату залетали голоса посетителей больницы, находящихся во дворе. Вадим вслушивался, старался представить, что там происходит и таким образом отвлекался от ужасной боли после операции, которая только на время отпускала и то при введении обезболивающего.

Профессор предупреждал – дня два-три плечо будет болеть, но что будет такая невыносимая боль, Вадим не мог себе представить. Красивая милая девушка в облегающем белом халатике не радовала теперь присутствием, а скорее раздражала. Он промучился целый день и с вечерним уколом уснул, не от того, что боль отпустила, а потому что был сильно ей измотан.

За день он успел передумать многое из своей нынешней жизни, но каждый раз, когда плечо стягивало болью – он вспоминал Сашу после дождя и её поцелуй в шрам на ключице. Сашкин образ жил своей жизнью. Возвращался к нему, то в бархате, то в милом школьном платьице. Вадик настойчиво его прогонял, но стоило немного расслабиться и не контролировать себя – он снова возвращался.

Утром Вадим открыл глаза, а плечо по-прежнему ныло и ныло, при неосторожных движениях отдавало болью. При мысли, что вчерашний день повторится – становилось страшно. После завтрака дверь открылась, на пороге возникли Андрей с доктором. Врач подошёл к кровати, внимательно вглядываясь в лицо своего пациента.

– Вадим, как себя чувствуете?

– Болит, – процедил Вадим в ответ.

– Ну, потерпи немного. Я тебе кое-что в назначении поменяю – станет полегче, – доктор повернулся к Андрею, – это норма, будут вопросы –я в кабинете.

Он ушёл. Андрей кивнул, мол, понял и по-хозяйски уселся на стул, напротив кровати Вадима. Он небрежно закинул ногу на колено, вальяжно откинувшись спиной на железную спинку. В наступившей тишине, им с дядей нечего было сказать друг другу. Вадик закрыл глаза и тяжело вздохнул. Вслед за этим услышал Андрея.

– Вадь, он сказал, что прошло всё хорошо. Боль в твоём случае – это нормально, – Вадик не видел Андрюху – он чувствовал его напряжённый взгляд. – Три дня и всё пройдёт, тебя выпишут. Давай обсудим лучше суд.

– Нет. Я сейчас не могу, – Вадим открыл глаза, – болит, не в состоянии соображать. Прости.

– А чего тут соображать? Адвокат говорит…., – но Андрей не договорил.

– Чёрт, Андрей, перестань, – Вадик теперь непросто закрыл глаза, но и отвернулся в другую сторону.

– Ладно, ладно – не буду! – слишком поспешил тот с согласием.