Балаустион

— Будет достаточно обычной экзекуции для предателей и святотатцев. По воинскому обычаю. Пусть его побьют камнями.

— О, так это же еще лучше! — хлопнул по бедрам Леотихид. — Я с удовольствием сам приму участие в этой забаве!

— Нет-нет, — быстро произнесла Тимоклея. — Не нужно плясать над поверженным противником, этим можно лишь вызвать ненависть их сторонников. Род Агиадов должен показать себя с наилучшей стороны: высшие почести при похоронах старшему Эврипонтиду, подчеркнутая отстраненность и соблюдение законности в процессе младшего.

— Как всегда, мудро и дальновидно, матушка, — склонил голову, соглашаясь, элименарх.

— Опасаюсь только, что эфоры начнут копаться в этом деле, затягивать суд, — вздохнул Агесилай. — Слишком уж неправдоподобно это состряпано, клянусь богами. Кто поверит, что Пирр заколол отца, ради которого он несколько лет сражался за отмену приговора? В этом месте наш план явно слабоват.

— Но ведь мы, если ты помнишь, рассчитывали, что Пирра зарубят номарги. За этим их, по большому счету, туда и послали.

— Да. Почему Иамид, верный пес Павсания, не сделал этого? Я знал, что все эти годы, пока старый мерзавец был в ссылке, Иамид оставался предан ему. Что ж он не покарал убийцу, схваченного у еще агонизирующего трупа?

— У меня есть сведения, что он собирался сделать это, — братья снова изумленно оглянулись на звучный голос царицы. — Но Дион, критский царевич, наложил на Пирра руку. Между ними существует что-то вроде дружбы…

— Проклятый кретин, — выругался Леотихид. — Хотя он, конечно, не был посвящен в наш план. Думаю, старый Полидор оставил своего отпрыска в неведении, чтобы не смущать его незрелый ум. Сам царь Крита, впрочем, не преминул покинуть город на время, необходимое для устранения Павсания. Которого он — ха-ха! — любил не больше нашего, и вынужден был терпеть целых семь лет!

— Этот Дион спутал нам все карты! — прорычал царь. — Почему он не дал забрать Пирра? Ох, не нравится мне это!

— Дион оставил окончательное решение до возвращения царя, возможно, надеясь, что Полидор предоставит молодому Эврипонтиду убежище. Критский царевич не догадывается, что все произошло с согласия и даже при помощи его отца, — Тимоклея продолжала демонстрировать поразительное знание ситуации.

— Так что нам ничего не грозит! — закончил мысль элименарх. — Полидор вернется в Кидонию и велит оправить преступника суду его родного государства. Хе, в чем-то это даже на руку — у нас будет время подготовить город к появлению отцеубийцы. Мои люди уже вышли на улицы и начали рассказывать людям правду, через три-четыре дня Спарта забурлит. Вот потеха — вполне возможно, что когда Пирра доставят сюда, нам придется выделить охрану, чтобы толпа его не разорвала!

— Меня беспокоят не настроения толпы, а эфоры, и особенно — упертый старик Фебид. Вот уж кто никогда не поверит в виновность Пирра.

— Поверит он или нет, это, клянусь Эриниями, его личное дело. У нас будут показания свидетелей, прибывших с места событий. Не забывайте, что наше соглашение с господином Эпименидом включает в себя выступление на судебном процессе. Да и гиппагрет Иамид расскажет то, что видел. Кроме заколотого царя, в покоях никого, кроме Пирра, не было, — значит, он и убил! Горгил обделал это весьма чисто, тут не придерешься. А словам самого Пирра никто не поверит, что бы он ни говорил.

— Да, пожалуй, выступление Эпименида убедит судей, — почесал лоб Агесилай. — Всем известно, что он — старинный друг Эврипонтидов. Вот только… можно ли быть уверенным, что он в последний момент не сломается, не передумает? Его внезапное раскаяние может стать для нас настоящей катастрофой…

— Лафиропол, конечно, слизняк, — согласился Леотихид, — и в другое время я бы, клянусь богами, не доверил ему и на шухере постоять, пока я подглядываю в щелку женского туалета, ой, прости, мать! Но гипертрофированная, ненормальная для мужчины любовь к детям заставила его пойти на предательство. Он уже привел убийцу к ложу друга. Если он отважился на это, то, думаю, выступить в суде он тоже решится. Я дал слово, что после этого никогда не трону ни его самого, ни кого-либо из членов его семьи.

— А где сейчас его сыновья? — мрачно поинтересовался Агесилай.

Брат пожал плечами.

— Мне так и не удалось выяснить, где Горгил их держал. Полагаю, уже сегодня оба пацана вернутся к папаше, по крайней мере, таким был первоначальный уговор. Не думаю, что мастер его нарушит — не в его интересах.

— А не лучше ли было придержать мальчишек до тех пор, пока их отец полностью не исполнит своих обязательств? — вскинула брови царица.

— Хоть мне все это и не нравится, но мать права, — поглядел на брата царь. — Где гарантии, что лафиропол, получив обратно сыновей, не увезет их куда-нибудь в деревню, а сам не побежит к Эврипонтидам резать правду-матку?