Балерина

Он еще раз внимательно оглядел пассажиров автобуса: ничего подозрительного. «Надо немедленно ехать домой! — решил он. — Напишу рапорт обо всем, что случилось, в отдел, и буду ждать, что они ответят. В дальнейшем действовать по инструкции своего шефа». Только сейчас он почувствовал реальную опасность, не касавшуюся его много лет. Его маска была сорвана. Мелькнуло беспокойство за Аллу: как она добралась до дома? Он знал, что встреча на вокзале отменяется. Как предупредить ее? «Позвоню со станции, когда приеду», — решил Кондаков.

Жорж вышел через две остановки, заглянул в очередное кафе, откуда пропустил, словно через сито внимания, сотни прохожих. Ничего подозрительного больше не заметил и немного успокоился. После двух чашек кофе, абсолютно уверенный в том, что оторвался от «наружки», он спустился в метро.

27

Антуан Мушан осторожно прокрался через большой зеленый двор, соединяющий корпуса трех многоэтажных зданий, и вышел на проезжую часть улицы. Он был рад, что, наконец, незаметно сделал фотоснимки русской пары. Сделать это было нетрудно, пожилые люди часами сидели в парке недалеко от дома. Одна фотография зафиксировала лица совсем рядом, буквально на расстоянии одного шага. Улыбнулся: «Вера будет довольна!» Делая широкие шаги и подпрыгивая от радости, он вышел на шумный кольцевой бульвар. Его машина была припаркована недалеко от прилегающей к бульвару улочке.

Вот уже три месяца Антуан пребывал в счастливом состоянии влюбленности в прелестную русскую девушку — Веру Борткевич. Он встретился с ней случайно в русском ресторане на Старый Новый год, куда его затащили выпить и погулять два француза — мужья русских женщин. С тех пор его жизнь резко изменилась. Он начал изучать с помощью Верочки русский язык и неожиданно для себя, заинтересовался всем русским: историей, искусством, литературой, кухней и, конечно, пресловутым мифом о загадочной русской душе. В том, что душа загадочная, он не сомневался, глядя на Верочку, в которую влюбился с первого взгляда. На вид холодная и неприступная, она оказалась нежной, ранимой и страстной. Гордый поворот головы и взгляд искоса скрывали душевную уязвимость и беззащитность. Женственная и милая, она покорила Антуана — независимого эгоиста и легкомысленного «донжуана». «И кто бы мог подумать?» — удивлялись такой перемене друзья. Ради нее он теперь мог сделать все и даже не раздумывая пожертвовать своей свободой закоренелого холостяка. Поэтому ее просьбу сделать незаметно серию снимков русских людей, живущих в Пятнадцатом округе, он воспринял как личное участие в воссоединении московской семьи, знакомых Веры. Она поведала ему душещипательную историю о больной пожилой женщине, которая живет в Москве и разыскивает родную сестру, угнанную немцами во время войны в трудовой лагерь. По некоторым данным, сменив имя, та жила в Париже. Просто так беспокоить не хотели — вдруг ошибка? Зачем зря тревожить людей? В Москве хотели сравнить довоенные снимки, и если подтвердится, что это она, — действовать официально. Антуан не вдавался в подробности — по правде, его это мало интересовало. Ему было важно оказать эту услугу Вере и получить благодарный взгляд и нежную улыбку.

Сейчас он спешил домой. Вера должна ему позвонить через полчаса. Он прибавил газу и не заметил, что черный «рено» следует по пятам.

28

Переступив порог своего временного укрытия, Алла, едва сняв плащ и бросив его на диван, в изнеможении опустилась в кресло. Шевелиться не было сил. Бессонная ночь, взвинченные нервы и беспокойные мысли сделали свое дело. В контраст ее упадническому состоянию, лучезарный весенний свет бил сквозь легкие занавески, а прохладный воздух из приоткрытой фрамуги наполнял комнату свежестью и птичьим гомоном из сада. «Как будто совсем и не в центре Парижа живу!» Она вдохнула полной грудью свежую прохладу и, чувствуя, что начинает замерзать, перебралась на диван. Накинув на себя шерстяной плед, начала отключаться от дневной реальности. «Может быть, сделать крепкий кофе и не спать?» Есть не хотелось. Тяжелые веки упрямо давили на глаза и слипались. Алла включила телевизор — что там в мире-то делается?

Через десять минут, тупо уставившись на экран телевизора, поняла: бороться со сном бесполезно. Она прошла за шкаф и упала на кровать, не раздеваясь. Стрелки часов переползли за одиннадцать.

Проснулась она от холода. Открыла глаза и, услышав шум телевизора, с испугом подумала: который час? Шторы на окнах были задернуты, и за шкафом было темно. Не хватало опоздать! Она быстро встала и включила свет. Пять часов!

Алла закрыла окно, из которого несло нестерпимым холодом, и подумала: март — еще не весна! Включила чайник и пошла в душ.

«У меня есть два часа. Вполне достаточно, чтобы собраться!»

Плохих мыслей старалась не допускать, и, несмотря на усталость и тревогу, она была счастлива. Жорж!