Балерина

В семь тридцать, подгоняемая радостью предстоящего свидания, Алла вышла из дома. В кафе у вокзала Аустерлиц оказалась раньше времени. Заказала чашку кофе. Двадцать минут длились бесконечно. Всматриваясь в многолюдную толпу, проплывающую в сторону вокзала, она несколько раз радостно приподнималась с места, завидев издалека мужскую фигуру в шляпе и пальто. «Никогда не замечала раньше, что французские мужчины обожают шляпы!» — улыбнулась она. Когда прошел час, ее счастливое состояние предстоящей встречи улетучилось. Дурные предчувствия охватили ее.

— Кофе, пожалуйста!

Не в состоянии больше сидеть на одном месте, она вышла из кафе. Вечер опустился на город и засверкал неоновыми огнями рекламы. Алла обошла весь вокзал и привокзальную площадь: Кажется, он? Жорж!

— Извините, ошиблась!

Господи, да что же это такое?

Заглянула в торговый центр, где они встречались в прошлый раз. Жоржа нигде не было.

Около десяти вечера, не зная, что делать и куда идти, Алла вернулась в кафе и решила ждать до закрытия. Она села за столик у окна:

— Кофе, пожалуйста!

Каждая минута приносила невыносимые страдания. Сознание не допускало мысли, что с любимым могло случиться что-нибудь плохое. «Просто задержался и сейчас придет!» — уговаривала она себя.

Потом что-то насторожило ее. Она повернула голову к соседнему столу.

— Нет! Не может быть! — земля поплыла у нее из-под ног. На нее с усмешкой в глазах смотрел Зверев.

29

Звонок раздался по внутреннему посольскому телефону. Петрович знал, что это кто-то из своих.

— Слушаю! Звонил агент наружного наблюдения — Федя Рожков. Ему надо было срочно что-то рассказать. Он подчеркнул: очень важно. Не по телефону.

Петренко прошел в холл центрального здания, где находился зал отдыха с книгами, шахматами и телевизором для проживающих здесь сотрудников посольства. В зале никого не было. Рожков сидел на диване, у книжной полки и, увидев Петровича, поднялся к нему навстречу:

— Здорово, Петрович! Давай покурим…

Петренко почувствовал: что-то не ладно! Он невозмутимо сел на диван и протянул сигареты Федору. Тот взял сигарету.

— Слышь, Петрович, плохие новости…

— Что такое? — Петренко нахмурился и затянулся дымом. — Давай выкладывай, не тяни резину!

Рожков самодовольно улыбнулся:

— Крутит нам мозги твоя подопечная! По-моему, заигрывает с американской разведкой! Ты в курсе, где она сейчас?

Петренко недоверчиво покачал головой:

— Вот даже так? Ну и где она сейчас?

Рожков внимательно взглянул ему в глаза и медленно произнес:

— Встречается с французским хахалем!

Петрович облегченно хмыкнул:

— С Мушаном, что ли? — И сделал хитрое лицо: — Ну и при чем тут разведка? Даже если она и делает что-то, кажущее подозрительным, то это входит в наш сценарий.

Рожков невозмутимо слушал и продолжал улыбаться, а Петрович с энтузиазмом продолжал:

— Я предложил ей втереться в доверие Элизабет Вайт и сделать вид, будто она хочет переметнуться к ним. Понятно вам? — И он, довольный, засмеялся, всем видом показывая: ну, мол, как я вас всех…

Федор перестал улыбаться, серьезно посмотрел и задумчиво выдавил из себя:

— Так. Хорошо. Но что ты скажешь об этом Мушане?

— А, это ее французский ухажер! — Петренко снисходительно улыбнулся: — Проверен с головы до ног: чистейший алмаз! Нигде не проходит… — Петрович затушил сигарету и раздраженно спросил: — И это все, что у тебя есть важного?

Рожков, разозленный тоном, каким с ним разговаривал Петрович, не являющийся его непосредственным начальством, оборвал:

— Борис Александрович просил тебе передать, что наблюдение за Борткевич, Вайт и Мушаном выявило скрытые действия в пользу ЦРУ!

Петренко спокойно встал с дивана и холодно заметил:

— С Борисом Александровичем мы как-нибудь сами разберемся! И с моей подопечной тоже… — И он всем видом показал, что разговор закончен.

— Но только почему-то в настоящее время твоя Борткевич встречается с Мушаном, который засветился в таких действиях! — злорадно воскликнул Рожков. Петренко молчал. Ему все это не нравилось, наверное, действительно что-то случилось… Уж больно напористо ведет себя «наружник». Неужели эта тихая и послушная на вид Верочка Борткевич обошла его, старого дурака, по всем параметрам?

От этих мыслей он досадливо поморщился, предчувствуя, какие неприятности его ждут, если что… и примирительно сказал:

— Федя, не кипятись! Можешь ты мне сказать, что же произошло, в конце концов?

Рожков, довольный такой почетной миссией, как ткнуть носом высокомерного, по его мнению, «куратора», которого терпеть не мог, затараторил:

— Ну, хорошо, слушай: в данный момент кавалер, как ты говоришь, «чистейший алмаз» — уже, наверное, передает отснятые пленки парижских резидентов КГБ, Волковых, твоей подопечной. Для дальнейшей передачи их, как мы понимаем, Элизабет Вайт!

Федя Рожков с удовольствием отметил, что Петр Петрович побледнел.

— Ты уверен в этом?

— Сто процентов! — И Федор сочувственно развел руками, мол, извини, друг…

— Если это так, то что я должен делать сейчас? — глухим голосом спросил Петренко.