Балет Большого. Искусство, покорившее мир

Многие операции, разработанные генералом армии А.И.Антоновым, вошли в учебники военного искусства. Потомственный офицер, много лет он был первым заместителем начальника Генерального штаба, а в победном 1945-м году триумфально возглавил Генштаб. Что и говорить, фигура исторического масштаба. Он – кавалер ордена Победы – единственный из советских генералов, ведь это маршальский орден. Но случались у него победы и в мирное время. Об одной из таких операций мы расскажем.

После торжественного приёма (дело было в гостинице «Советская» на Ленинградском проспекте) Ольга Лепешинская с удивлением заметила, что за ней не прислали машину. «Я была в платьице, дрожала как осиновый лист – дул сильный, пронизывающий ветер. Рядом стоял генерал. Он спросил: «У вас нет машины?» И тут же предложил подвезти меня до дома. Уже в машине я хорошо его разглядела: сложен хорошо и лицо красивое».

Дорога до дома заняла бы от силы пятнадцать минут. Но Лепешинской неожиданно захотелось поехать на дачу. «Ехали минут сорок, и я вдруг вспомнила, что мне обязательно нужно быть дома в это время. Пришлось возвращаться. Так что у нас была возможность познакомиться и поговорить. Он не знал, что я – Лепешинская, я не знала, что он – генерал армии Антонов».

Те сорок минут изменили жизнь балерины и генерала. Очень скоро они стали мужем и женой. Многое их объединяло. Начнём с того, что родились они в один день – 28 сентября. Правда, генерал был на двадцать лет старше. Антонов был меломаном, любил театр и балет – особенно «Дон Кихота» и «Мирандолину» с участием жены. Частенько они вели беседы на французском, чтобы не забыть этот язык, который знали с детства. После спектаклей генеральская квартира была открыта для актёрских посиделок.

История не знает точного ответа на вопрос: действительно ли Антонов тогда не узнал Лепешинскую? Слишком уж подозрительно в тот вечер запропастился служебный автомобиль балерины.

Замша

У Лепешинской был на удивление бурный общественный темперамент. Вспоминает балетмейстер Ростислав Захаров:

«Никогда не отказываясь от поручений, она, надев высокие сапоги и ватник, спускалась в шахту строившегося тогда метро, рыла котлован под новое здание на Каляевской улице, в дружной молодежной ватаге ездила копать картошку. И тут же, буквально на следующий день, сменив сапоги на атласные туфельки, выходила на сцену сказочной принцессой».

Такие люди встречаются в любую эпоху, но в балетной среде это, пожалуй, редкость. Она частенько выступала с трибун, разъезжала по предприятиям, представительствовала. И всё – со страстью Китри. Немногие примы Большого состояли в партии. Лепешинская состояла. В райкомах чувствовала себя не менее уверенно, чем на сцене. Ей было восемнадцать лет, когда райком комсомола дал Лепешинской задание: приобщить к общественной жизни ветеранов сцены. Другая бы сконфузилась от такого поручения, а она так лихо поставила себя в Клубе артистов (будущий ЦДРИ), что её немедленно избрали заместителем председателя правления. И она стала владычицей молодёжной секции этого клуба. Маленькая женщина, юная пичуга, улыбчивая, но несгибаемая. В сферу её интересов входили и благотворительные концерты, в помощь детским домам и госпиталям. И воспитательная работа с собственными поклонниками: школьниц она награждала билетом на балет только по предъявлении дневника без троек.

Илл.20: На одной из многочисленных встреч – с пионерами

Она была хорошим оратором, умела импровизировать, играть словами. Ходила даже такая шутка: в нашей стране было три великих оратора – Керенский, Троцкий и Лепешинская. И правда! Выступала она то пламенно, то остроумно.

Однажды Лепешинской довелось выступать перед иностранными гостями в канун 60-летия Октября. Выступать не с танцем, а с докладом. В Москву тогда съехалась «левая» интеллигенция со всего света. Речь лилась непринуждённо, легко, а в финале прозвучал такой вот экспромт:

О, Рицос, Олдридж, Арагон,
Какой избрать нам нужно тон,
Чтобы сказать спасибо вам,
Страны испытанным друзьям?..

Она умела избрать верный тон, владела аудиторией, поднимала залы в овации не только танцем, но и словом.