Балканский рубеж

– Скажи-ка, Чарич, а на южном конце поля все в порядке? Никаких происшествий? Сложностей?

Голос Смука звучал ровно, чуть лениво, но одновременно настолько угрожающе, что Чарич сжал пальцы на трубке добела.

– Нет-нет! Очень спокойные люди, не шумят, никаких проблем…

– Я тебя не про твои проблемы спрашиваю. У них – все в порядке?

– А как я могу знать? – растерялся комендант. – Мы здесь, они там. Все как договаривались! И зачем звонить? Это как-то…

– Могу подъехать, лично обсудим.

Перспектива не вдохновляла. Чарич приложил все усилия, чтобы сгладить ситуацию, подобрать успокаивающие слова:

– Нет, извини, все в порядке. Не это имел в виду. В общем, все тихо, без эксцессов. Как согласовано…

Тишина. Раз… два… три…

– Ну и замечательно.

И сразу короткие гудки в трубке.

Комендант утер со лба крупные капли пота, дрожащей рукой положил трубку на рычаг – и телефон тотчас зазвонил снова. Пальцы неудачно дернулись, трубка улетела на пол. Чарич плюхнулся на колени, достал ее из-под стола. Не поднимаясь, прижал к уху:

– Да? Да? Да? Да?

– Пупсик, ну ты такой нетерпеливый! Это даже заводит!

Селение Керген, территория под контролем ОАК

Автономный край Косово, Югославия

11 июня 1999 года

Смук положил трубку на рычаг старого дискового телефона, стеклянным взглядом уставился в окно. Он сидел в пустой – по случаю его визита – кафане, лишь двое оаковцев расположились у двери на кухню. Еще трое остались на крыльце.

Подошел пожилой кафанщик, еще издалека услужливо ссутулившись.

– Может быть, повторить кофе, господин Болла?

Смук отрицательно покачал головой:

– Расскажи лучше, что нам с собой загрузил.

– Все лучшее, все свежайшее, господин Болла. Копченая говядина – карбонат, три куска больших. Свежее мясо – две задние ноги. Крупа, овощи – все по списку, как Беза велел. Растворимые супы в пакетиках – мешок такой… увесистый.

– Молодец. Кофе не буду, не хочу тебя утруждать. Скоро поеду.

– Сидите-сидите, господин Болла, вы совсем не мешаете.

Кафанщик ушел на кухню. Смук щелкнул пальцами, тут же подбежал один из оаковцев.

– Позови Хашима. Скажи, Фитим велел срочно быть.

Боец кивнул и поспешил прочь. Смук достал из-под стола кейс с телефоном спутниковой связи, растопырил на столе антенну, включил поиск несущей. Выбрал в памяти телефона единственный вбитый туда номер под именем «R».

Длинный гудок, еще один, соединение. Тишина.

– Алло, Робин? – сказал Смук.

Ответил незнакомый голос:

– Робин вышла за сигаретами. Кто ее спрашивает?

– Это Саймон, ее друг из Цюриха. Учились вместе.

– Секунду, Саймон… Вот и Робин подошла, передаю трубку.

– Привет, Саймон. Рада тебя слышать.

Безупречный, недосягаемый английский, на каком говорят во дворцах и поместьях. Ни капельки радости в голосе – простая фигура речи. Смук тоже не был настроен на светский обмен любезностями и сразу перешел к делу:

– Пора завершать сделку, Робин. Мои люди давно в аэропорту. Что с самолетом?

– Не волнуйся, Саймон. Рейс согласован, борт заправлен, экипаж отдыхает в Таранто. Там волшебные морепродукты, завидую пилотам.

– Почему Таранто? – встревожился Смук. – Планировалась Тирана.

– В Таранто база наших заокеанских друзей, надежнее было сделать промежуточную посадку там, чем в Тиране. Точка входа, которую мы откроем для твоего самолета, находится над албанской границей, самолет влетит сразу в Косово. Назад борт вернется через ту же точку, чтобы без сюрпризов над Сербией, и сразу уйдет на Цюрих, без дозаправки. Не беспокойся, у нас же уговор. Ты нам аэропорт, мы тебе самолет твоих швейцарских друзей. Без лишних вопросов и любопытных носов в грузовом отсеке. Верно?

Разговаривает со мной, как с сельским дурачком, подумал Смук.

– Приятно иметь с тобой дело, Робин.

– И ты не разочаруй меня… Саймон. Завтра важный день для нас обоих!

* * *

Бармин, Слащев, Небойша и Цветко встали на вахту на блокпостах. Остальных Бек собрал под навесом у пикапа. Шаталов и Маевский сдернули брезент с кузова.

Вера присвистнула.

– Богато.

Разгружали кузов и сразу делили содержимое по «темам» – Маевский откладывал в сторону все минно-саперное и заградительное, Бек инвентаризовал оружие. Из пикапа появились три миномета, станковый пулемет, несколько гранатометов, цинки с патронами, ящики с минами…

Их было десять – на двухкилометровое летное поле. Чтобы удержать его, потребовалось бы не менее двухсот человек. С бронетехникой и артиллерийским прикрытием. Из этого несоответствия и сформировался план: сосредоточиться на ключевых точках, а территорию отдавать постепенно, в обмен на силы атакующих.

– Большая часть периметра как на ладони, – сказал Бек собравшимся в «радиорубке». – Идеально было бы задействовать шесть снайперов. Но у нас их только два.

– И кто второй? – уточнил Шаталов.

– Мы с тобой по половинке.

Проскурина засмеялась:

– Так мы коллеги?