Балканский рубеж

– Аэропорт «Слатина». Слушаю! – сказал пленник.

– Не трынди про аэропорт, понял? – рявкнул Смук. – «Равнина» ваш позывной! И позови Куштрима, деревня!

Илир пальцами показал: «ушел».

– Куштрим не может сейчас ответить.

– Почему?

Илир покрутил условную баранку, развел руками.

– Уехал куда-то, – догадался оаковец. – Не сказал, куда.

– Давно? – уточнил Смук.

Илир показал на дверь, снова развел руками.

– Только что. Что передать?

– Сразу как вернется, пусть свяжется с «лесом». Понял?

Пленник покосился на Бека, стоящего в дверях. В коридоре на полу была видна рука мертвого оаковца в луже крови.

– Связаться с «лесом». Передам.

– Отбой! – Смук отключился.

Илир вынул трубку из негнущихся пальцев оаковца, положил на рычаг. Встал, направился к двери.

– Вы все равно меня убьете, – тихо сказал пленник.

Илир оглянулся на него без сочувствия:

– Не исключено.

Бек достал моток фала. Оаковец затравленно посмотрел на него и вытянул руки перед собой.

* * *

Небойша и Воислав встали перед Шаталовым с самым решительным видом.

– Еще раз повторяю: здесь нужны опытные люди, – сказал он. – Военные. Когда Смук придет сюда, вас постреляют как цыплят.

– Опытными людьми становятся постепенно, – возразил Воислав. – Скажите, что делать.

Пикап Шаталова и грузовичок Воислава загнали под большой навес, поставили рядом с полуразобранной поливальной машиной.

Шаталов вернулся в АТБ. Увидел Бека на крыше, поднялся к нему.

– Оба водителя остались с нами.

Бек молча кивнул. Лишние руки не помешают. Он рассматривал в бинокль периметр аэропорта. Шаталов встал рядом и тоже огляделся: плоский прямоугольник аэродрома, взлетная полоса, вдалеке тонкая рябь ограждения, за ней холмы. Солнце яркое, небо безоблачное.

– И скажи-ка, Деда Бек, как нам всю эту красоту удержать в руках?

* * *

Комендант аэропорта Чарич слушал длинные гудки в телефонной трубке и поглядывал из окна на площадь перед пассажирским терминалом. Три машины грузились полным ходом. В их чревах исчезали ящики с оружием и провиантом, коробки с документами, мебель из санчасти и казармы. Уходим отсюда навсегда, подумал Чарич, забираем с собой следы своего пребывания. Что-то побросали на южных складах, в суете эвакуации команды на вывоз не пришло. Стоило бы обдумать, как воспользоваться брошенным имуществом, но идея нарваться на встречу с «мирными гражданами», контролирующими дальнюю часть поля, у Чарича энтузиазма не вызывала. Черт с ним, с барахлом. Всех денег не заработаешь. В конце концов, последний день!

За рабочим столом обложился ведомостями и накладными поручик Прийович. Перспективный парень, надо будет за ним проследить после передислокации. Присутствие заместителя не смущало коменданта – у них скопилось достаточно общих секретов и слабостей.

Трубку наконец сняли. Манерное «алло» с придыханием. Сузана, славная Сузана.

– Малышка, ты подумала над моим предложением?

Поручик, не поднимая от бумаг головы, ухмыльнулся.

– Пупсик, не уговаривай! – ответила девушка. – У меня все расписано, абсолютно без вариантов!

Чарич не собирался отступаться:

– Сузана, кисонька, ну что ты ломаешься? Выстави всех своих ухажеров на сегодняшний вечер. Не будь стервой! Я уезжаю – понимаешь? Навсегда!

Довод не произвел должного эффекта:

– Ты уезжаешь, а они остаются! Как же я их выгоню? Не приставай, пупсик, хорошей дороги тебе!

Чарич закатил глаза, помотал головой.

– Малышка… Неужели все, что между нами было, для тебя совсем ничего не значит?

– Ну, не знаю… – Первая брешь в обороне.

– А вы цену чуть поднимите, – негромко подсказал поручик. – Обычно срабатывает.

Но Чарич и сам умел договариваться:

– Детка, ты что, хочешь остаться без прощального подарка? Нам же было хорошо вместе, правда?

Пауза. Чарич сдержал смех. Наконец:

– А что за подарок?

– Э-э, нет. Вечерком, часов в десять. Порезвимся напоследок, а, красотка? Только думай не слишком долго, а то ты в Приштине не одна. Звони!

Чарич повесил трубку.

– Вот паскуда! Обычная шлюха, а самомнение, как у королевы.

Прийович сложил бумаги в стопку, положил перед собой.

– С подарком хорошо придумали. Купится, никуда не денется.

– Не знаю… Может, ну ее к черту? Возьмем интенданта с собой, завалимся в стрип-клуб к болгарам? Стряхнем, так сказать, груз забот? Ночью – все, прочь из этой помойки. Отметить надо!

Поручик уступил коменданту место, протянул авторучку:

– Вы мне, главное, акты подпишите, приказы, все, что положено. С меня же спросят, если в архивах не хватит чего. А там – отчего бы и не к болгарам…

Чарич устроился в кресле, придвинул бумаги, начал расписываться не глядя.

– Зануда. Педант. Служака. Далеко пойдешь!

Зазвонил телефон.

Чарич с усмешкой посмотрел на поручика:

– Шлюха! Быстро созрела, да?

Снял трубку:

– Алло? Надумала?

– Это не она. Привет, капитан!

– Алло?

– Только не говори, что не узнал.

– Почему же! Узнал, конечно.

Чарич зажал трубку ладонью, повелительно махнул поручику:

– Выйди!

Прийович уперся:

– Доподпишите! Чуть-чуть осталось!

– Вышел, я сказал! – шепотом заорал Чарич. – Все потом!

– Слушаюсь, – не очень почтительно ответил поручик.

Пожал плечами, вышел, прикрыл за собой дверь.

– Алло, да. Слушаю.