Балканский рубеж

Пожилая женщина с телефонной трубкой у уха прижалась лбом к стеклу. Под ее окном с ревом пролетали бронетранспортеры.

– Алло, Славица! – крикнула она в трубку. – Просыпайся, буди всех! Танки, машины, прямо у нас на улице. Они едут в Косово, Славица! Русские наконец-то пришли!

* * *

Оператора канала CBN выдернул из сна настойчивый стук в дверь. Он включил бра над кроватью, зло сощурился, крикнул по-английски:

– Кто там еще? Сейчас открою.

Замотавшись в одеяло, босиком прошлепал до двери, осторожно приоткрыл. В дверь ворвалась его коллега Сара, корреспондент канала в Восточной Европе.

– Хватит спать, – безапелляционно скомандовала она.

Оператор взглянул на часы.

– У тебя бессонница? Пей таблетки, как все. Трех утра еще нет, издевательство!

– Заткнись и прислушайся! – сказала Сара и подняла палец. – Слышишь?

Из окна доносился далекий гул уличной толпы.

– А что тут слышать? У них каждый день то свадьба, то похороны, то футбол. Не наслушаешься.

Сара посмотрела на него презрительно:

– Это звук сенсации, простофиля! Хватит спать! Камеру в руки и на выход!

Ночные улицы Приштины заполнились людьми задолго до появления колонны. От толпы исходил возбужденный гул.

– Едут! Смотрите, едут!

Толпу залил свет фар – головные машины колонны с развернутыми российскими флагами въехали на площадь.

Платов смотрел на сербов, расступающихся перед микроавтобусом. Он улыбался, махал рукой в ответ, но оставался напряжен.

– Эх, Бражников… – сказал полковник. – Пораньше бы немного…

– Сколько же народу!

Бражников открыл окно, и тут же лес рук оказался в салоне. Бражников пытался пожать каждую:

– Здравствуйте… Здравствуйте… Здравствуйте…

Братушки, подумал Платов.

На площади несколько мужчин, обнявшись за плечи, пели что-то на сербском. Старушка протиснулась в первый ряд, погладила по руке сидящего на броне молоденького десантника, перекрестила его вслед. В сторону колонны летели цветы. Люди протягивали десантникам сигареты, пирожки, бутылки с водой и вином…

Сара с микрофоном в руке продиралась сквозь толпу. За ней в фарватере брел оператор с видеокамерой на плече.

Крики «Ура!» и «Русия!» перекатывались по площади и множились эхом.

Сара нашла удобную позицию. Оператор через глазок видоискателя навелся на усыпанные цветами бронетранспортеры, на поднятые российские флаги. Нажал на кнопку записи. Сара дождалась, когда он возьмет общие планы, и обратилась прямо в объектив:

– С уверенностью можно сказать только одно – перед нами русская военная техника и ей нет числа. Двенадцатое июня девяносто девятого года, три часа ночи. Утро даст нам все разгадки, а пока что просто смотрите: русская армия в Приштине! Сара Палмер, специально для Си-би-эн из Косова.

* * *

Пулеметчики Бледного получили позывной «Гора». Расчеты по два человека подтащили тяжелые станковые машинки, обустроились на склоне. С холма открывался прекрасный вид на огневые точки защитников аэропорта.

– Гора, заткните уже их пулемет, – велел Бледный.

Поле озарилось новой ракетой. Шаталов выцелил атакующего, но тот упал и залег за телом другого оаковца.

– Низ, уходи! – крикнул Илир. – Тебя обходят!

Привстав на локоть, оаковец метнул гранату. Взрывом телегу отбросило в сторону.

* * *

– Зарылись, сволочи, прижались!

Слащев съежился за изрыгающим свинец пулеметом, Бармин подавал ленту.

В телегу, загораживающую их с левого бока, с невероятным грохотом врезались две длинные очереди. Слащев и Бармин открыли рты, закрыли уши руками. Пули промяли днище, но не прошли насквозь. Металл вздулся фурункулами, того гляди прорвется.

– Верх, – доложил Илир, – два пулемета на девять часов.

– Верх, осторожно! – предупредил Бек. – На восточном склоне наверняка есть стрелок. Отработаешь пулеметы – сразу смени позицию. Маяк, помоги Верху, ищи снайпера!

– Только туда и смотрю, – сказала Проскурина. – Сейчас все сделаю.

Новая пулеметная очередь оглушительно постучалась в днище телеги.

Позывной «Гора» просуществовал недолго. Ровно четыре выстрела, и Проскурина оставила Бледного без пулеметных расчетов.

– Я нашел их снайпера, – довольно сказал Аббас.

* * *

Оаковцам наконец удалось обезвредить фугас рядом с дорогой. Они бегом вернулись к бронемашине, и она тронулась вперед – только чтобы через несколько метров добраться до установленной Маевским противотанковой мины. Тяжелую машину опрокинуло в кювет, и она загорелась.

* * *

Смук и Амир все более нервно наблюдали за штурмом с крыши.

– Надо обнулить их пулемет, – сказал Амир. – Мешает.

– Действуй, – разрешил Смук. – Наших не задень, и чтобы взлетная полоса была цела!

Лучшие минометчики всегда были у Куштрима. Только Куштрима больше не было – значит, нечего и вспоминать. Смук боялся, что артиллерия повредит взлетную полосу, и осторожничал до последнего. Но постепенно становилось ясно, что без этого не обойтись.

Амир поспешил вниз, и через пару минут минометные расчеты начали пристрелку.

Позади бруствера пустующей огневой точки открылся люк ливневки. Шаталов выбрался на поверхность, стараясь не повредить снайперскую винтовку.

– Это Низ, я на запасной позиции.