Балканский рубеж

Стремительно светало. Шаталов ужом выполз из-под перевернутой телеги. В прицел винтовки осмотрел восточные склоны и южный край поля. Поднялся в рост, поставил винтовку рядом с собой. Прямо на него мимо пассажирского терминала широким клином мчались бронетранспортеры с поднятыми российскими флагами. Номер центрального был знаком Шаталову лучше прочих.

– «Девятнадцатый», – сказал он. – Как я рад тебя видеть!

* * *

– Запад! Слышишь меня?

– Слышу! – Хашим остервенело продирался сквозь кустарник.

Смук смотрел, как далеко-далеко крошечные бронетранспортеры разъезжаются по летному полю, а следом за ними в аэропорт вползает колонна грузовиков и бензовозов.

Ближайшая к месту взрыва секция здания провалилась, обнажив перекрытия и дешевые офисные помещения. Гарь и цементная пыль медленно оседали на все вокруг, на одежду и кожу, припорошили волосы и бороду Смука, превратили его в подобие гипсовой статуи.

– Хашим, друг мой! Скажи мне, что я сплю.

– А я предупреждал тебя, Фитим, что нельзя доверяться этому Чаричу! Ты видишь? Югославы все-таки вмешались!

Смук покачал головой, вытер щеку ладонью, оставляя на ней черный развод копоти.

– Не югославы, Хашим! Это русские!

Глава 35

Расположение миротворческого контингента США, Босния

12 июня 1999 года

Помятый и невыспавшийся майор Роджерс закрыл за собой тяжелую дверь с кодовым замком. Из-за стола вскочил дежурный.

– Доброе утро, сэр!

– Доброе утро, Йен. Как служба? Подопечные не шалят?

На длинном столе дежурного стояло в ряд три работающих монитора, на экранах в разных ракурсах протекала жизнь российского контингента. Солдат из шланга поливал БМП. Еще двое несли из хозблока тяжелый котел. Еще несколько мели плац.

– Если бы! – вздохнул Йен. – Скучноватые ребята, каждый день одно и то же. Как роботы.

– Советская школа! – сказал Роджерс. – Соедини меня со шведами. Нужен капитан Олстрем.

Включил кофемашину. Пока она гудела и цедила кофе в стаканчик, Роджерс разглядывал экраны мониторов. Дежурный протянул ему телефонную трубку.

– Джеймс, за что?! – хрипло ответил Олстрем. – У меня намечался выходной.

– Выходной или больничный?

– Представляешь, я потерял салфетку. Этот дьявол Воронов специально записал мне, как называлось пойло, которым он нас угощал. Мучаюсь, не могу, вертится на языке.

Роджерс со стаканчиком кофе в одной руке и трубкой, прижатой к уху плечом, потянулся через дежурного, нажал «пробел» на клавиатуре. На одном из экранов сменилась картинка – появился новый вид на русскую базу.

– «Черинабуча»? – неуверенно сказал Олстрем.

– Мимо! – засмеялся Роджерс. – С тебя пинта пива, Свен, потому что я запомнил без помощи салфетки! Этот сомнительный напиток с тяжелым послевкусием называется…

Еще щелчок – и на экране появился длинный ряд гаражей для тяжелой техники. Ворота некоторых были приоткрыты, и с этого ракурса в утреннем свете стало четко видно, что гаражи пусты.

Стремительно бледнея, Роджерс машинально закончил фразу:

– «Креновука»!

Аэропорт «Слатина», автономный край Косово, Югославия

12 июня 1999 года

Бронетранспортеры разъехались в стороны полукругом, создавая зону относительной безопасности вокруг машин сопровождения. Свершилось главное: колонна вошла в аэропорт. Еще предстояло ознакомиться с местом новой дислокации, разработать схему размещения войск и техники, план обороны территории, определить проблемные участки периметра, выставить посты охраны, наладить связь…

Платов в сопровождении Бражникова шел к зданию АТБ, на ходу раздавая команды командирам подразделений:

– Штаб пока устроим здесь. Комнату связи оборудовать в любом свободном помещении. На крышу двух снайперов и расчеты: пулеметный и АГС. Охрану на каждый блокпост: по отделению и по два БТР. Остальным в тенек, компактно, экипажам быть в машинах. Мобильную группу и рембригаду – на проверку посадочной полосы. Через два часа аэродром должен быть готов принять первый борт!

Все вокруг зашевелилось, задвигалось. Каждый офицер знал свой фронт работ, задачи были поставлены и распределены еще в Боснии. Платов поднялся на крыльцо, задумчиво провел рукой по разбитой пулями стене рядом со входом.

В коридоре на первой же двери черным маркером была нарисована ласточка. Платов усмехнулся, толкнул ее и вошел.

Бек обнял его первым.

– То-то у Ласточки говор знакомый… – За плечом разведчика Платов увидел Шаталова. – Стоп! Андрюха, откуда?!

– Разреши познакомить, – улыбнулся Бек, – это Радо, из местного ополчения.

– Что вы мне голову морочите? Вы здесь вместе или нет?

– Бек по работе, а я – так, на подхвате, – ответил Шаталов. – Мимо шел. ДОСААФ – Добровольное Общество Содействия.

– Радо у нас теперь как бы «дикий гусь», – пояснил Бек. – Ну, не совсем гусь – денег ему никто пока не предлагал, но уж селезень – как минимум!

– Радо… – задумчиво повторил Платов и переключился на насущные вопросы. – Где твои бойцы, Бек? Сколько человек?