Такая политика способствовала усилению активной позиции представителей высшего командного состава ЮНА. Они предупреждали, что военные не преувеличивают «опасность оказания давления со стороны противника на нашу страну [СФРЮ] с целью создания дымовой завесы, ссылаясь на существующие у нас трудности и проблемы»[1305]
. Становилось очевидно, что в организации общенародной обороны югославским военным придавалось особое значение. Об этом заявил командующий силами Территориальной Обороны Хорватии генерал-полковник С. Манола[1306], читавший курс лекций перед слушателями Военной академии Австрии зимой 1971 г. В реализации этой задачи внимание уделялось выполнению двух условий: 1) достижению внутриполитической стабильности СФРЮ; 2) соблюдению закона, запрещающего как гражданам, так и государственным институтам соглашаться на капитуляцию. Для СФРЮ, являвшейся, по словам Манолы, небольшим неприсоединившимся государством, было трудно остановить более сильного агрессора на своих границах. Однако, как заявил генерал-полковник, и что отражало взгляды югославского руководства, «но что может сделать такое небольшое государство, так это – продолжить непримиримую борьбу, потому что это предписывает ему конституция»[1307]. Военно-политическая ситуация, складывавшаяся в мире, как она определялась югославским генералитетом, влияла на формирование новой системы обороны Югославии с учетом положения в ближайших к ней регионах – Средиземноморье и Ближнем Востоке[1308].Серьезность факта возможной военной интервенции подчеркивалась и руководством Югославии, хотя и без прямого указания главного источника, но с явным намёком на вероятные действия СССР. В своём выступлении перед югославскими спортсменами И. Броз Тито заявил 23 июня 1971 г. о том, что «некоторые люди радуются трудностям в нашей стране и, таким образом, проявляют своё желание, чтобы нам не удалось справиться [с трудностями], чтобы это стало доказательством того, что в 1948 г. и позже мы ошибались в нашем выборе на пути социалистического развития»[1309]
. Как отмечали внимательно следившие за событиями зарубежные аналитики, в день выступления главы СФРЮ проходило заседание Комиссии по международным делам Президиума ЦК СКЮ, посвященное отношениям Югославии со странами Восточного блока. Информация в прессе об этом была крайне скудной. Однако в сообщении Радио Загреба, посвященной данной теме, отмечалось, что среди участников заседания были посол СФРЮ в СССР В. Мичунович, вице-председатель федеральной Скупщины (парламента) И. Дьердья, а также заместитель министра обороны генерал М. Шумоня. При этом, как было известно, первые два достаточно пессимистично оценивали перспективы взаимоотношений между Белградом и Москвой, а также между СФРЮ и союзниками СССР по Варшавскому пакту после совместной интервенции ОВД против Чехословакии[1310].Тема угрозы интервенции со стороны СССР была открыто озвучена 4 июля 1971 г. И. Броз Тито на заседании ЦК СКЮ, проходившем в Загребе, о чём было сообщено в Вашингтон посольством США в СФРЮ. По сведениям посольства, органы военной разведки СФРЮ получили информацию о том, что «шесть советских дивизий были передислоцированы в Среднюю Азию для подготовки к возможной интервенции против Югославии»[1311]
. На следующий день после выступления Тито и как будто в подтверждение этой информации, но в действительности – после проведения в СССР общевойсковых учений «Юг-71», состоявшихся с 9 по 19 июня 1971 г., и со ссылкой на готовившиеся осенью 1971 г. военные маневры в Югославии, 5 июля 1971 г. в общефедеральной популярной газете «Политика» был опубликован материал полковника В. Церовича – одного из ведущих авторов по военной тематике, включая теоретические вопросы югославской концепции обороны[1312]. В его статье подчеркивались различия между манёврами больших и малых государств. Одновременно в материале делалось утверждение о том, что первые проводят их для оказания нажима на другие страны и используют их как инструмент политики, а вторые – как подготовку к самообороне, что означало в складывавшейся ситуации: осенние манёвры ЮНА и сил ТО будут проводиться именно с этой целью.