Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

В кругах американского разведывательного сообщества летом 1973 г. всё большее внимание обращали на перспективы сохранения как территориальной целостности СФРЮ после возможного «ухода Тито с политической сцены», так и внешнеполитического курса Югославии. Несмотря на признание возможности развития ситуации в СФРЮ по негативному сценарию (нарастание кризиса и ослабление её единства), тем не менее со стороны американских экспертов делались предположения о возможности трансформации «приходящей в упадок Югославской коммунистической партии [СКЮ] в эффективную национальную силу»[1592]. Одновременно они отмечали, обращаясь к военно-политической теме, что проблемы, существующие в Югославии, не будут способствовать советскому вмешательству после ухода Тито. Аргументом в поддержку этого вывода было то, что «Москва не пользуется поддержкой внутри югославского общества и понимает, что сильное давление, оказываемое на Белград, вероятно, будет лишь способствовать его дрейфу в западном направлении». Этот же факт, как они полагали, обуславливал и её отказ от восстановления своего влияния в этой стране[1593]. Летом 1973 г. аналитики из американских разведывательных организаций делали предположения о том, что даже в случае серьезных внутриполитических волнений в СФРЮ советская сторона, скорее всего, прибегнет к мерам по установлению «карантина», чем напрямую станет участвовать во внутриюгославских делах. Особое значение придавалось в этой связи роли ЮНА как важной политической силе. На неё возлагалась роль спасителя Югославии от «национального коллапса», а лояльность вооруженных сил, как предполагали американские эксперты, будет проявлена, прежде всего, в отношении тех политических деятелей после ухода Тито, кто выступит «за сильную и сплоченную Югославию»[1594]. Как предполагалось, в случае распада часть союзных республик СФРЮ в начавшейся гражданской войне могла обратиться за помощью к НАТО и Западу, а часть (аналитики выделяли в данном контексте Сербию) – к СССР[1595]. Советское вмешательство в форме военной интервенции во внутриполитический конфликт в СФРЮ оценивалось как создающее угрозу безопасности НАТО и США. Целью последних было поддержание территориальной целостности и независимости Югославии. Это сделало бы для советской стороны риск участия в югославских делах неоправданным[1596].

Румыно-югославский «тандем» становился предметом особого внимания для Софии. Внешнеполитический курс руководства СФРЮ, включая политику Белграда в Балканском регионе, распространялся и на военную сферу, в том числе и на определение степени сотрудничества в области обороны государств-членов ОВД. Деятельность югославской военной разведки в Восточной Европе, в частности в Чехословакии, после наступления «периода нормализации», т. е. подавления Пражской весны силами Варшавского пакта, была направлена на выяснение ситуации в вооруженных силах и оборонных мероприятий. В соответствии с полученными болгарской и чехословацкой разведкой осенью 1973 г. данными, югославский военный атташе вёл активную разведывательную деятельность в ЧССР, используя югославские строительные фирмы. Более того, с ним сотрудничал военный атташе Румынии, который обменивался со своим югославским коллегой полученной информацией[1597].