Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

В конце 1975 г. именно советско-югославское сближение создавало определенные подозрения у румынского руководства по поводу последовательности югославской стороны на румынском направлении как в области внешней, так и оборонной политики. Со своей стороны, Белград стремился подчеркнуть неизменность проводимого курса неприсоединения, отказа от блоковости как внешнеполитического принципа и готовность оказать сопротивление любой попытке интервенции вне зависимости от того, кто мог её осуществить. 7 декабря 1975 г. газета «Борба» опубликовала статью, которая фактически раскрыла отношение югославского руководства к вопросу об обладании Югославией ядерным оружием. Это было сделано при явном участии югославских официальных лиц, так как на проходивших весной и осенью закрытых совещания с военными и учеными лично Тито требовал сохранить в тайне начало работ в области создания ядерного оружия. В статье заявлялось о том, что «в случае планирования массового террора или использования ядерного оружия, или какого-либо другого оружия массового уничтожения, наша страна может в рамках общей оборонной концепции пересмотреть своё отношение к вопросу о нераспространении ядерного оружия…». Более того, создавалось впечатление о готовности СФРЮ к производству этого оружия. Такие подозрения порождали замечания в опубликованной статье о том, что «сейчас существует возможность, как на Востоке, так и на Западе, производить ядерное оружие, стоящее несколько сотен долларов, а не несколько миллионов долларов, как это было ранее. Дешевое и простое производство “миниатюрного ядерного оружия”, способного уничтожать целые подразделения или штабы агрессора, произвело бы отрезвляющий эффект на любого, кто замысливает интервенцию против нашей страны»[1791]. В определенной степени эти заявления были рассчитаны на укрепление представлений о Югославии как способной к жёстким действиям, несмотря на провозглашенный курс неприсоединения и нераспространения ядерного оружия и технологий, в случае возникновения угрозы её суверенитету. Такая позиция учитывалась и имевшей с СФРЮ особые отношения Румынией, опасавшейся сближения Белграда как с Западом, так и с Востоком.

Визит югославского министра иностранных дел М. Минина 24-25 декабря 1975 г. в Бухарест, т. е. через две недели после его посещения Москвы, где он был 8-11 декабря, имел, как было об этом сообщено в СМИ двух стран, «рабочий характер». Его значение, однако, было намного важнее, и он являлся серьезным шагом югославской дипломатии в деле укрепления взаимоотношений с Румынией, включая оборонный аспект[1792]. Проходившие в Вене переговоры о взаимном и сбалансированном сокращении сил (MBFR) привлекали внимание румынской стороны, позиция которой была заявлена 18 декабря 1975 г. Н. Чаушеску перед Великим Народным собранием и заключалась в том, что в переговорах по данному вопросу должны участвовать все европейские государства[1793]. Этот тезис отражал общую точку зрения Бухареста на недопустимость игнорирования интересов средних и малых государств, судьбу которых не могут решать сверхдержавы и блоки, которые они возглавляют. Румынское руководство рассчитывало на поддержку своих югославских партнеров в реализации этой идеи, так как и для СФРЮ подобная позиция была наиболее приемлема. В случае участия в выработке и принятии решений как Румыния, так и Югославия укрепляли свои позиции в Европе и получали гарантии своего суверенитета. Они также могли добиваться сокращения военного присутствия на Балканах и вывода иностранных войск (включая советских) из стран-членов двух противостоявших блоков.

Не менее важным для румынской стороны было получение от югославов согласия на предоставление Румынии статуса наблюдателя на предстоящей конференции Движения неприсоединения, которая должна была пройти в 1976 г. в г. Коломбо[1794]. Для румынского руководства участие в Движении означало ещё одну возможность укрепления самостоятельности Румынии – члена ОВД – от СССР и проводимого им внешнеполитического курса, а также являлось ещё одной гарантией советского невмешательства во внутренние дела СРР. Балканский аспект совместных внешнеполитических действий заключался в стремлении Бухареста реализовать программу многостороннего сотрудничества государств региона, что позволило бы им уменьшить военные угрозы в отношении соседей независимо от принадлежности к противостоявшим блокам и минимизировать влияние «великих держав», а также двух военно-политических блоков на региональную ситуацию. Для Белграда подобный подход был также приемлем. Однако югославское руководство не хотело демонстративно выдвигать этот тезис, способный серьезно повлиять на отношения СФРЮ с США и СССР (последнее, судя по всему, было в тот момент более актуально), а также создать проблемы в самом Движении неприсоединения, где существовали разновекторные предпочтения у его членов из числа стран т. н. третьего мира.