Баллада о краденой памяти

На огне шумели все котелки — от маленького чумазого плоского Рика до позаимствованного Архиереем у себя дома огромного, способного до отвала насытить крестьянскую семью — в этом топился колотый лед. Остальные четыре разномастных посудины до краев заполняло начинающее клокотать густое варево. Живот юноши отозвался громким ворчанием на растущий запах похлебки. Он опустил в котел с водой позвякивающие бутылки, наполнив их осторожной струйкой из меха вином. Тем временем демон снял с огня котелок и спокойно влил в себя ключом кипящее варево. Вздохнул, откинулся и привычно похлопал себя по бокам. Как всегда в этот момент, сердце Кривого екнуло: а вдруг демон ищет тот самый предмет, что был им потерян на тракте? Возвращать талисман Рику страшно не хотелось. Ведь непонятный предмет из другого мира одним своим присутствием как-то помогал смягчить самых жестоких людей, так что с ними можно было перекинуться словом, а то и добиться чего-то нужного.

Члены Воровского братства покончили с едой одновременно. Кривой тут же засуетился, закидывая снегом и ледяной крошкой горючие каменья, чтобы забрать неиспользованное топливо с собой. Архиерей одновременно с вором загремел посудой, укладывая вещи в седельные сумки. Демон со вздохом поднялся на ноги и занялся тем же.

Через полчаса, когда восток стал светлеть, они покинули каменный закуток и двинулись на юг, спускаясь навстречу окаймляющей горы белой полосе. На горизонте слабо перемигивались уже почти незаметные звезды. Демон махнул рукой в сторону горизонта:

— Это и есть ваша Черная Пустыня?

— Ага, — без энтузиазма подтвердил юноша, — Она и есть. Ее край. А белое — это и есть Сухие Топи.

— К счастью, сейчас они не сухие, — заметил Архиерей. Демон оглянулся на подсвеченные светилом верхушки гор:

— А почему у перевала такое странное название?

— Потому, что однажды два десятка измотанных погоней за кочевниками солдат Герцога разбили там палатку и заночевали. И вымерзли до стеклянного звона. Теперь понял, почему мы ломились оттуда со всей мочи?

Демон молча оглянулся на перевал. Восходящее светило залило лед ослепительным сиянием, и демон оценил смертоносную красоту сияющей опрокинутой дуги от звезд — к звездам, откуда их уводили подскальзвающиеся лошади, тянущие людей за поводья.

32. Герцогство-3

В кабинете Герцога из багрового жаркого облака медленно сгустилась фигура Властителя Тунга. На этот раз майанец не стал проявляться полностью. Его заполненный жаркими огненными языками фантом парил над полом.

— Отпущенные вам семь дней истекли. Демон все еще жив, поэтому я начинаю заниматься делом сам. Вы не справились с задачкой, поэтому не дуйтесь на результаты. После уничтожения подопечного мои силы займутся этим миром, — безо всякого выражения бросил Властитель и тут же исчез.

Герцог остался в кабинете один. Он медленно опустился в коричневое кресло и охватил голову руками. Уже достаточно знакомый с Тунгом, он очень отчетливо представил себе, как именно займется Тунг провинившейся планетой. Герцог не дал себе слишком много времени на эмоции. Если бы он переживал, ничего не предпринимая, он не был бы Герцогом.

— Обстоятельства меняются, но неизменна потребность в управлении, — напомнил он себе, — У меня неприятности. Тем больше надо сделать.

Дернул шнур звонка, и у кресла возник адъютант. Устало распорядился:

— Последние данные по демону.

Адъютант с готовностью поклонился, одновременно поднимая упавший со стола рулон карты, кивнул и начал говорить, разворачивая карту на столе:

— Если верить показаниям машин, ночью место не менялось, скорее всего он отдыхал где-то в районе Черногорья. Затем, утром, примерно с рассветом, он продолжил движение на юг, в Черные Пустыни. За день его местоположение постоянно менялось, все время удаляясь от Черногорья почти точно на юг, незначительно смещаясь к востоку, — одновременно адъютант показал декоративной указкой примерное направление движения демона.

Герцог вспомнил, сколько средств и времени ушло на сооружение оптических телеграфов, несколькими линиями тянущихся от столицы на север, юг и восток, к пограничным крепостям, каким чудом еще совсем недавно казались новости, доставляемые с границ за какие-то полчаса, а — что теперь?

Машины.

Непонятные ящики, перемигивающиеся какими-то разноцветными кристалликами, с непостижимой скоростью соединяющие мгновенно с такими же, где угодно, когда угодно. Без эстафет, без затрат, без подвигов. А что завтра? Снова ко взмыленным коням, красивым, но таким медленным, что сообщения ползут к адресату несколько часов?

Герцог вздохнул. Он понял, что адъютант уже давно выжидательно молчит.

«Старею,» — подумал герцог и еще раз вздохнул:

— Подай-ка горячего вина. И после записывай.

Глотнул из поданного кубка, откашлялся:

— Первое. До моего распоряжения в Пустыни не входить. Оставаться у самого подножия гор, отдыхать и наблюдать.

— Второе. Немедленно приступить к восстановлению оптического телеграфа, поскольку машины чужаков, возможно, в ближайшем времени перестанут работать.