Баллада о краденой памяти

Несмотря на ворчание, Толстяк не забыл о них — вскоре вертлявый мальчишка принес с кухни несколько подносов с тарелками, совсем заставив небольшой, грубо сколоченный, но прочный стол.

Когда они поели, погрели кости в прекрасной бане и ублаженные улеглись спать, на улице совсем стемнело. В окнах Хонара загорелись свечи и масляные лампы, на улицах фонарщики зажгли недавно установленные на перекрестках небольшие фонари. Уличный шум, пробивающийся через окна, притих. Вор с наслаждением вытянулся на тщательно взбитом матрасе из морской травы, укрылся толстым одеялом и настроился немного поболтать перед сном. Его благодушие усиливалось еще и тем, что он предусмотрел все возможные способы сигнализации на случай ночного вторжения.

— Клинок!

— М? — зажав зубами конец кожаного ремня, демон правил режущую кромку кинжала.

— Да брось ты ножик, он и так острый. Расскажи чего-нибудь.

Демон попробовал острие подушечкой большого пальца, пошевелил бровями, отложил ремень, укладывая облюбованный кинжал под подушку, проворчал:

— Твое любопытство рано или поздно кончится большими неприятностями… Ну да ладно. О чем ты бы хотел услышать? Только помни, что воспоминания о моем мире отрывочны и слабы.

— Расскажи о чем-нибудь загадочном, великом и ужасном, — полусерьезно попросил вор. Демон усмехнулся.

— Ладно. Попробую. Но если это не покажется тебе ни великим, ни ужасным — сам виноват. Хотя…

Демон задумчиво почесал старый шрам на предплечье, отсутствующе глядя сквозь стол.

— Это там тебя поцарапало? — попробовал вытащить демона из задумчивости вор.

Демон покачал головой:

— Вовсе нет. Я помню, что сохранил шрам, чтобы помнить о нанесенном когда-то оскорблении. Но о каком?

Встряхнулся:

— Я расскажу о том, как меня пробрала жуть. Как я испугался. Годится?

— Рассказывай, — нетерпеливо пошевелился вор. Демон скинул сапоги и улегся на свою кровать:

— Вся история стоила бы рассказа, но слишком длинна. Не удивительно — она продолжалась около тысячи зим. Я охотился за одним… существом, которое сумело украсть очень дорогую мне вещь. Эта вещь была нужна ему только затем, чтобы досадить мне, поскольку никто, кроме меня, не смог бы использовать ее. Я гнался за ним по бесчисленным мирам, я летел за ним в черноте вечной ночи, что царит за пределами небес, словом, все было так, как часто бывает, когда один убегает, а другой догоняет.

Демон улыбнулся, вздохнул:

— Мы неслись с такой быстротой, что и до сих пор, когда я вспоминаю ту погоню, начинает рябить в глазах. И в конце концов он понял, что я догоняю его. Он ненавидел меня всем своим существом, считая чудовищем. Он потратил сотни зим, чтобы пакостить мне — почти всю свою жизнь. И напоследок, уже зная, что я уничтожу его — тогда я был в такой ярости, что только этого и желал, он, пролетая недалеко от звезды, выбросил столь дорогую мне вещь, рассчитывая, что ее огонь уничтожит драгоценность. Эта вещь… Представь себе жезл, сделанный из переменчивого, теплого, то зеленого, то синеватого света. Она действительно превосходна. Множество миров недостаточно богаты, чтобы предложить за это сокровище соразмерную ему цену.

— И вот, недалеко оттуда, я догнал подлеца, и убил. Но перед смертью он рассказал мне, что выбросил драгоценность в звезду. И я понесся обратно, все ближе к ее багровому мрачному огню.

Демон рассмеялся:

— Я успел вовремя, чудом натолкнулся на драгоценность, схватил ее и посмотрел вперед. И тут-то мне стало страшно.

— Чего?

— Ну, возьмем, к примеру, здешнее светило. Оно белое и такое яркое, что, как вы знаете, нельзя смотреть на него долго — ослепнешь. Звезды, что видны ночью — такие же светила, просто очень далеко отсюда. А я оказался так близко, что будь у меня в тот миг хоть какое-то тело, оно изжарилось бы быстрее, чем ты успеваешь моргнуть. Звезда казалась мне чашей испепеляющего, текучего огня, занимая полмира, а я был пылинкой над этой чашей. Вот тогда я и испугался…

Сказал скучно:

— Ну, пора спать. Завтра у нас много работы.

— Да погоди! — воскликнул вор:

— А дальше — то чего было?

— Вернулся домой и напился на радостях. Мне пришлось бы очень долго рассказывать все, что «было дальше», — проворчал демон, укладываясь поудобнее, — Приятных сновидений.

— Ну а если у тебя не было тела, то чем ты схватил этот жезл? — недоуменно спросил вор.

В ответ раздалось ровное дыхание спящего демона. Архиерей насмешливо сказал:

— Жезл — то был из чего? Из света. Поэтому он и смог его взять, хотя и был тогда только духом.

— Д-да-а… — недовольно ворочаясь, заметил вор, — Из всего этого я понял, что он, может быть, побогаче и герцога, и Халрика, вместе взятых.

— У демонов богатства не меряно, это даже дети знают, — согласился Архиерей, — А теперь давай спать.

— Угу. Несправедливо все это. Одни бегают по континенту, как беременные харраши, а другие толком даже не знают, сколько у них богатств. Из-за побрякушек истерики устраивают, — мрачно сказал в потолок вор. Архиерей фыркнул:

— Это кто говорил еще сегодня насчет красивых вещей? Он или ты?