Баллада о Звездной Республике

Хотя беседа и не клеилась, немедленный уход мог выглядеть невежливым, а потому Вечеров покрутился в госпитале еще какое-то время – сделал тонкий комплимент Кларе Рудневой, рассказал Женечке забавную историю, поинтересовался побочными эффектами вакцины от лихорадки Эбола…

Ничего слишком важного Вечеров пока не узнал, но конец дня для его собеседниц перестал быть тягостным, а разговор мог послужить началом более доверительных отношений.

– Кирилл Сергеевич – очень доброжелательный человек, – закинул Вечеров пробный шар, имея в виду Корниенко.

– Врач по призванию, – согласилась Женька. – Но я его иногда не понимаю. Закрыл в изоляторе какого-то человека из гражданских, и дверь заблокировал. А вдруг больному станет плохо? А вдруг критическое состояние?

– Человека, случайно, не Мартынов зовут?

– Точно, Мартынов.

– Ну так про него говорили на брифинге у капитана. Болезнь у этого парня, не опасная, но очень заразная, которой уже двести лет никто не болел – ветряная оспа, вроде бы. За Мартыновым ухаживает робот, так что не беспокойся. Да и не страдает он, просто некрасивый, девушкам не нравится, весь в болячках и чешется в разных местах.

Клара фыркнула.

– А мне любопытно, – возразила Женя. – Редкую болезнь когда еще увидишь…

– Понимаю, но приказ есть приказ, с ним не спорят, его выполняют...

Вечеров еще потусовался немного, а потом исчез, Руднева уснула. Женька, слушая ее размеренное дыхание, поначалу скучала, а потом решила войти в Систему через шлем ментального интерфейса. Способ этот был нестандартный, кому-то он нравился, а кому-то и нет, однако, оставлял руки свободными и позволял не шуметь.

От непривычного контакта поначалу сверкнуло в глазах, а потом все устоялось и на экране очков возник очень естественный с виду виртуальный помощник – красавец младший лейтенант Космофлота в парадной форме, чем-то похожий на Артура Ярового. Лейтенант, конечно, был иллюзорный, зато понимал мысленные команды, и вскоре перед Женькой развернулся каталог развлекательных ресурсов «Алконоста».

Слезливые мелодрамы она отвергла сразу же. Монументальные исторические эпики требовали для просмотра долгих часов. В конце концов Женька выбрала классический детективчик и уж собиралась погрузиться в его хитросплетения, когда в госпитале мигнул свет. Интерфейс шлема показал плашечку с предупреждением, Женька остановила кино и, не снимая шлема, принялась сканировать оборудование на исправность.

Робот в герметично закрытом изоляторе не двигался. Похоже, он отключился, и в этот момент Женька запаниковала, ведь отключиться могла и подача воздуха.

– Товарищ Мартынов, вы как там -- в порядке? -- попыталась она докричаться до изолятора.

По ту сторону переборки молчали – ни стука, ни звука. Она стащила шлем – свет горел, как прежде, Клара теперь спала беззвучно. Дверь изолятора не поддавалась, разбить закаленное стекло не стоило и мечтать. Женька заметалась и собиралась уже вызывать Корниенко, когда заметила на столе забытый им стакан с недопитой минералкой.

Воду она вылила, жирный отпечаток докторского пальца вместе со стаканом приложила к сканеру.

Ничего не вышло. «Ну да, это же зеркальное отображение, право и лево наоборот».

Женька щипцами разрезала тонкий пластик стакана и приложила отпечаток к сканеру изнаночной стороной.

На этот раз Дверь с легким свистом раскрылась. Отключенный робот торчал в углу. Кровать пустовала, никакого Мартынова в изоляторе не было и в помине.

«Ну, дела». Женька крайне огорчилась. Вывод напрашивался только один – Корниенко не сообщил о гибели пациента, пощадив нежные чувства девушки-стажера. Это выглядело некрасиво. Женька вовсе не была неженкой и на Земле уже сталкивалась с темной стороной медицины – люди умирали от тяжелых травм, порой не выживали после замены сразу нескольких органов на синтетические. Рецидивы опасных болезней еще случались в отдаленных уголках планеты, и тогда полузабытые инфекции собирали небольшую, но болезненную жатву. Хотя старики до конца сохраняли физическую форму и ясный ум, в конце концов они все равно уходили, обычно быстро и безболезненно. Смерть отступила от человечества на полшага, но не исчезла, и караулила своих жертв.

«Мартынов видимо, в заморозке».

Женька разблокировала осколком стакана еще один люк и очутилась в морге с рядами ячеек, заглубленный в стену. Все кроме одной, пустовали. В той, которая не пустовала, обнаружилось полностью обнаженное ледяное тело с зашитыми разрезами от посмертного вскрытия. Кожа покойного была чистой. На правой руке темнело пулевое отверстие.

«Да что же это такое...». Женька словно завороженная смотрела на эту простреленную руку, а потому не услышала чужих шагов. Обернулась она слишком поздно. Чужак стоял рядом. Его бледное лицо выглядело полной копией лица мертвого Мартынова. Комбинезон почему-то опалесцировал.

– А… вы кто… такой, а? -- спросила Нечаева-младшая, заикаясь.

В ответ ее попытались ударить по голове, но реакция, приобретенная катанием на доске, заставила уклониться. От громкого девичьего вопля содрогнулись переборки.