Баллады снова солгут

Святоша пристально посмотрел на Басха, потом на меня и незаметно подмигнул. «Ты знаешь, что делать». Ну, разумеется, сведения лишними не бывают, особенно о таких странных личностях, как этот Басх Дэ-Рэйн… Тьфу ты, почему у некоторых даже имя звучит, как песня, а некоторые — я?

Я непроизвольно коснулась собственных щёк, чувствуя, как они горячеют, и страдая от этого.

— Что ж, — сказал Святоша, — давайте обсудим тропу поподробней. Я хорошо знаю места, которые…

Мужчины углубились в разговор, и я не стала отвлекать их. Нужно было забежать к Коупу. Просто необходимо. И лучше было запастись элем…

7

За прилавком, на котором валялось два или три дротика, никого не было. Лампа не горела, и только серый свет пробивался из слюдяного окошка, освещая дощатый пол. Должно быть, Коуп ещё спит — либо только что заснул, что лично меня не удивит.

Я перепрыгнула через прилавок и постучала в тяжёлую дверь мастерской. Ни звука в ответ. Снова постучав, я заглянула в щёлку между дверью и стеной: дверь была заложена изнутри тяжёлым брусом.

Я развернулась к двери спиной и постучала в неё каблуком, чтобы вышло громче. Никакого ответа. Можно было бы явиться позже, но вот прямо сейчас у меня совсем нет времени.

Перепрыгнув обратно за прилавок, подошла к тяжёлому копью, стоящему у входа, и без особых затей грохнула его об пол.

Вслед за этим послышался стук падающего засова, и с таким же звуком хлопнула дверь мастерской. На меня воззрились мутные от сна и негодования очи оружейника.

Пресекая любые выпады в сторону моих манер, я поставила на стол флягу с элем. Глаза Коупа сразу подобрели.

— Ну, зверь лесной? — осведомился Коуп, прикладываясь к фляге. — С чем пожаловала?

— Не «с чем», а «зачем», я думаю, — поправила я его. — Мы со Святошей тебе очень благодарны за то, что ты направляешь к нам страждущих. Не густое, знаешь ли, лето выдалось…

— А, так Басх вас нашёл, — осклабился оружейник. — Этот мальчик немного дорог мне. Я не хочу, чтобы он попал в лапы охотников за лёгкими деньгами.

— Что он за птица?

— Его отец — торговец тканями в Северном Рахадане, богатый купец. Знаешь, из выскочек: женился на бродячей певице, да ещё и эльфке… Ваэйлен её звали. Басха я знал с тех пор, как жил в Рахадане, много лет с тех пор прошло… умный мальчик, но очень разочаровавший отца.

— В смысле?

— По семейной стезе не пошёл. Весь в мать — та тоже никогда земной пылью стоп не сквернила, всё по собственным песням бродила. Не понимаю, зачем было посылать мальчика в Арэль Фир, после школы у него и вовсе никакой охоты торговать не было.

Арэль Фир? Басх учился в Арэль Фир? Должно быть, он учился раньше меня: я его не помню. Он ведь наироу, значит, должен был попасть в особые классы…

— Великим магом он вроде как не стал, зато набил голову всякой бесполезной историей и стал чего-то там исследовать. Потом с отцом поссорился и ушёл из дому. Ваэйлен умерла от какой-то болезни, пока Басх учился.

— Зачем он здесь?

Коуп грустно покачал головой.

— Говорю же, мечтатель он. Начитался всякой белиберды о Девяти Стражах и вбил себе в голову, что пройдёт через них.

— Неужели всё-таки?.. — поразилась я своему чутью. — Ещё один самоубийца.

— Говорит, что знает что-то такое, чего до него никто не знал. Все вы, молодёжь, такие: думаете, что с вашим рождением и свет сотворился.

— Это… странно, Коуп. Он указал нам совсем иные тропы, мы даже не подойдём к Стражам. Как думаешь, почему так?

Лукарь озадаченно потёр подбородок:

— Чтоб я знал, зверёныш. Со мной-то он всем не делится, да и почему бы?

— А ты сам-то как умудрился завести знакомство с рахаданским купцом? — нескромно спросила я и шмыгнула носом, надеясь таким образом извиниться за излишнее любопытство.

— С купцом-то? — Коуп приложился к элю. — Никак. Я знал Ваэйлен. Я же сам из Локенхейна, ты же помнишь, а в Рахадан я частенько ездил к одному товарищу, отменный мастер был, многому меня научил. Ваэйлен там пела частенько на одном постоялом дворе, где я останавливался, ну…

— И как же ты её упустил? — осведомилась я, шалея от собственной наглости.

Коуп поперхнулся, и глаза его налились кровью.

— Слы-ы-ы-ышь, ты! Уши давно не драли?

…На грязный пол коридора в «Стерве» падали тусклые отсветы: моя дверь была прикрыта очень неплотно. Чего это, интересно, Святоша не у себя в каморке до сих пор? Я осторожно сунула нос внутрь: так и есть, топор вешать уже можно. И, к тому же, он валяется на моей и без того не слишком чистой постели прямо в сапогах, вовсю дымя своей трубкой.

В вытянутых над головой руках Святоша держал какой-то мятый лист, приковавший всё его внимание.

— Ты не слишком много куришь в последнее время, а? — спросила я, переступая порог и затворяя дверь.

— А что ещё делать тут? — отозвался Святоша, не отводя взгляд от листа. — Если мы не накопили на зимовку где-нибудь подальше от Семихолмовья…

— Что ж ты не сказал, что та сотня у тебя последняя? — упрекнула я его.

— А что, она как-то повлияла бы на наши планы? Сама знаешь, сколько стоит жизнь в городах.

— Чем это ты занят?