Баллады снова солгут

— С каких это вообще пор на Гведалина работают маги?

— Это он на них работает… Они же из этой долины, как её… Тун… Тунглид Рэтур, вот!

Святоша вздохнул:

— Да, я так и думал. Ну, спасибо тебе, Дрес.

— Что вы со мной сделаете?

— Пока не решил.

— Не убива-айте!

Напарник обернулся ко мне:

— Белка, пошарь-ка там в кустиках. Ты же наверняка сможешь найти его эту вещь?

— Не ручаюсь, — огрызнулась я, направляясь к избранному Дресом для засады кустарнику. Но Святоша был прав. Я достаточно долго кормила его всякими ненужными учёными сведениями, чтобы он сделал верные выводы.

Такие вещи называются анкорами, и тот, который маги вручили пареньку, был настроен на меня. На мой магический след. Ведь это я отогнала айтвараса. Не Басх. Конечно, я просто обязана была почувствовать и наткнуться на него буквально в первое же мгновение.

Обычные чётки из семян. Маги обычно предаются размышлениям, перебирая их. Я сжала их в руке и отнесла Святоше.

— Так, — сказал он, забирая у меня анкор. — Как тебя учили подавать знак, помнишь?

— Помню…

— Тебя для этого развязывать надо?

— На-адо!

— А если честно?

— Нет…

— Какой-то пароль?

— Ага…

— Значит, так. Сворачиваемся, — обернулся он ко мне. — Мы уходим.

— Вы что, бросите меня тут?!

— Нет. Подавай им свой знак, — и Святоша швырнул чётки ему на грудь. — Мы уйдём, а они тебя заберут.

Дрес сделал глубокий вдох и что-то пробормотал — невнятно, но достаточно, чтобы я поняла, в чём состоял план магов. Тело парня взорвалось облаком искристого дыма, и нас обдало жгучим холодом.

Вместо Дреса из пут вырвался огромный воин, сотканный из снега и тумана. Из его плеч вместо рук росла пара огромных клинков, одним из которых он указал на меня. На его лице развёрзлись два антрацитово-чёрных провала там, где положено быть глазам.

— Как же всё плохо-то… — содрогнувшись, пробормотала я.

— Это… Это Мстительная Жертва… — сдавленно произнёс Басх. — Что же нам делать?

— БЕЖАТЬ! — оглушительно рявкнул Святоша, разом выведя нас из оцепенения. Затем он сцапал наше оружие и часть поклажи, отвесил пинка учёному, а меня схватил за локоть, и мы втроём помчались вверх от обрыва, не разбирая дороги.

Мстительная Жертва следовала за нами почти по пятам. Двигалась она медленней, чем мы, но ей, в отличие от нас, ничуть не мешали ни камни, ни выступающие из-под земли корни, ни деревья — она просто проходила насквозь. Стрелять в неё было совершенно без толку, а моим колдовством она бы ещё и подкормилась.

Я вообще не знала никаких способов нанести Жертве ради Мести хоть какой-то урон. Можно попробовать камешки покидать — может, от смеха умрёт…

Вокруг меня мелькали сосны, и я захлёбывалась воздухом. Свистевший в ушах ветер уносил прочь редкие обрывки мыслей. Святоша бежал позади меня, подталкивая Басха. Хуже всего было то, что учёный уже выдыхался. В отличие от Жертвы.

— Эта тварь лазит по деревьям?! — выкрикнул напарник на бегу. Наши шансы он оценивал здраво.

— Она за нами в небо улетит, если будет надо! — проорал в ответ Басх. Зря — слова заставили его закашляться, отчего он споткнулся и остановился, что означало в нашем случае верную смерть. Святоша склонился над ним, и на его обострившемся до сходства с лисьей мордой лице я прочла явственное желание бросить учёного здесь и бежать.

Только смысла в этом нет. Жертве нужен тот, на кого был настроен анкор. То есть, я.

— Ведь оно идёт за мной, — робко сказала я, тяжело дыша и глядя на стремительно приближающуюся к нам фигуру. — Может, разделимся? Я могу попробовать спрятаться…

— Пошла ты! — рявкнул Святоша, дёрнув Басха вверх и неожиданно оказавшись рядом со мной. — Нашлась тут благородная! Бегом, мать твою!

Пинка я получила такого, что хватило бы сдвинуть с места небольшую избу, и выбирать уже не приходилось.

Мы выбежали на какую-то тропинку между густо растущими кустами можжевельника, и Мстительная Жертва снова скрылась из виду. Но то, что мы увидели буквально через несколько мгновений, снова заставило нас остановиться.

Из огня да в полымя: впереди нас высился один из эльфийских обелисков. Он испускал сияние — слабое, но заметное даже днём. По его поверхности так и струились переливы серебристого света, приковывая к себе взгляд. Свечение будто бы усиливалось с каждым мгновением, и мне вдруг показалось, что очертания поляны расплываются.

— Вот дерьмо, — прошипела я. — А теперь куда?

Святоша не ответил, глядя на обелиск широко распахнутыми глазами. В них светилось почти что восхищение, которое показалось мне совсем не ко времени здесь и сейчас. И тут мой сумасшедший напарник заорал на весь лес:

— Как куда?! Вперёд, конечно! Бегом! Обнимите эту штуку так, как будто всю жизнь только этого и ждали!

— Ты совсем на голову заскорбел?! — возмутилась я. — Это же…

— Именно! Именно, Эльн! Беги!!

По имени он меня называл только в самых крайних случаях, и я поняла, что лучше не спорить. Мы бросились к обелиску и приникли к его холодной поверхности.

Из-за деревьев вырвалась Мстительная Жертва, полыхая наполненными тьмой провалами. Казалось, что у неё на лице две маленькие, но очень глубокие бездны, в которые она жаждет нас утянуть.