Баллады снова солгут

Сколько же всего обещает завтрашний день. Можно будет обо всем забыть, выкинуть из головы. Лунные Поля, долина Тунглид Рэтур, смазливый мечтатель, говорящие костры… Моя воля, пьяная «истинной свободой» среди молчаливых колонн… битва двух колдунов, которая сошла бы за балладу, не будь я одним из них.

Всё это снова будет не обо мне. Всё, что случилось в этом походе, случилось с кем-то другим. Видит Небо, я отрекусь с лёгким сердцем. Отрекусь и повернусь спиной к лукавой Луне.

— Я сегодня постою на карауле первым, — говорил Басх Святоше. — Я полагаю, мы не будем тревожить Белку?

— Да, пусть спит. Эй, грызун, ты слышишь?

— Не глухая.

— Я бы на твоём месте воспользовался оказией прямо сейчас.

— Когда захочу, тогда и воспользуюсь.

— Эй, чего такая злая?.. Ладно, молчу…

Он всё-таки был прав, наверное. Следовало просто лечь спать. Но я знала по опыту, что подобная усталость часто оборачивается мучительной бессонницей, а потому намеревалась смотреть в огонь до тех пор, пока тело не лишится последних сил и не провалится в сон само собой.

Святоша решил судьбу травяных запасов, и теперь я сидела, грея руки о сосуд с душистым отваром. Конечно, питью следовало бы дать настояться, но сейчас это никого не волновало: выпить его горячим было куда важнее. Терпкая по всем правилам настойка наполнит наши фляги завтра.

Нужно скорее уснуть. Иначе утро не наступит…Да соберись ты, идиотка, что с тобой сегодня?

Я мысленно отвесила себе подзатыльник.

Басх возился со своими записями в радостном волнении, которое легко угадывалось по его лицу. Он явно сейчас любил весь мир, включая злополучную Долину Магов, о которой явно уже успел позабыть в нетерпении исследователя. Святоша покинул стоянку, чтобы добыть немного хвороста — сухой кустарник вокруг, хвала Небу, имелся в изобилии.

— Как жаль, — говорил учёный, — ужасно обидно, что я не могу записать все свои наблюдения, у меня просто не хватит чернил… А ещё жаль, что я не видел то древнее эльфийское строение, о котором вы рассказывали, Белка. Это должно быть нечто монументальное!

На самом деле, я рассказала спутникам не обо всем. О месте, в которое угодила — да. О гоблинах — да. Но не о том, как я на самом деле выбралась. Может быть, зря: глядишь, если бы я рассказала всё, Басх меньше грезил бы о том, чтобы туда наведаться.

— Монументальное, ага. А ещё мрачное и очень печальное. Руина, и ничего больше.

— Может, я смог бы увидеть там что-то ещё… какие-то артефакты, или… да хоть барельефы!.. Я уверен, такие места — это настоящий кладезь воспоминаний, что нами утрачены. Драгоценность!..

— Чего вы так переживаете, — я пожала плечами. — Вас ждёт эта ваша Мастерская. Уж там вы наверняка найдёте столько, что…

— Вы правы, — Басх кивнул и улыбнулся. Я предпочла бы, чтобы он делал это реже. — Вы, наверное, задаётесь вопросом, почему я не прошу вас сопроводить меня до Девяти Стражей после того, как закончу все дела в Хардаа-Элинне?

— Нет, не задаюсь.

— Это же сокровищница!.. По правде говоря, я не уверен, что смогу легко отыскать Механизм. Хотелось бы, конечно, но, возможно, мне придётся там поселиться надолго.

Мне стало смешно:

— Вы думаете, что это будет лёгкая и приятная жизнь на свежем воздухе, что ли? А кормиться чем собираетесь? Охотой? Тут же снег не сходит годами, корешками не отделаетесь.

— Да, почему и не охотой, — беспечно ответил Басх.

— А умеете? Хватит вас на то, чтобы зверя сначала загнать, потом…

— Разберусь. Силки ставить буду.

— Отчего ж не капканы?

— Ну, так ведь я их с собой не взял…

Я тяжело вздохнула и сочла за лучшее промолчать.

О чем можно вообще говорить с таким оторванным от грубой действительности человеком? Басх явно был из тех людей, что уверены, будто провизия сама собой появляется в кладовой прежде, чем угодить к ним на стол. Пока он был сыном богатого торговца, утоляющим душевный голод легендами об эльфийском царстве — пусть и достаточно настойчивым, чтобы докопаться до серьёзных сведений — это ему не мешало, но для путника в горах, которому с завтрашнего дня предстояло стать одиноким, это было смертельно.

Однако, моё пристрастное женское беспокойство — ничто перед твёрдостью Святоши, который завтра просто развернётся и пойдёт в обратном направлении, получив плату. Мы нанимались в проводники, не в няньки.

— А у вас? Что вы будете делать, когда вернётесь?

Вежливость, будь она проклята трижды. Не интересует же его это, в самом деле?

— Сменим место жительства. Переберёмся куда-нибудь, где улицы ровнее, а эль вкуснее.

Святоша бы непременно добавил: «И шлюхи покрасивей».

— Верно говорят, что богат тот, кто желаниями беден, — улыбнулся Басх. Совершенно искренне, но задев меня при этом до самой глубины души. — Я помню, как вы сказали, что желания у вас простые. Рад, что наше предприятие вышло плодотворным для всех.

— Завтра скажете. Вы ещё не добрались до места, — напомнила я, чувствуя, как в животе ворочается что-то нехорошее.

— Ваш напарник говорит, что осталось совсем немного, и мне кажется, что нет причин сомневаться в этом. Белка, скажите… — тут его голос почему-то дрогнул.

— Что?