Бальзам из сожалений

– Да, все так, конечно, – произнесла Лариса таким замирающим голосом, что Нике стало холодно. – И я стараюсь не бежать к тебе с каждой мелочью. Даже не стала сразу говорить… Никому, кроме мамы. Боялась, что не смогу выносить, но теперь вроде нет опасности…

– Боже, – выдохнула Ника. – Ты беременна? Сколько?

– Да уже больше четырех месяцев. Врач сказала, что можно уже не носить себя, как хрустальную. Сердечко бьется ровно и правильно, ножка даже толкается.

– У меня нет слов, – Вероника изо всех сил боялась разрыдаться. – Ларка, дорогая, скажи, что я могу сейчас сделать, чтобы не было так трудно и страшно. Чтобы ты поверила врачу, что опасности нет, и просто радовалась встрече с толкающимся человечком. Что сделать, чего ты хочешь? Скажи, пока я не начала тебя заваливать самыми глупыми подарками на свете?

– Ника, я же сказала, что поверила врачу, – спокойно ответила Лара. – Сообщила об этом тебе, когда почувствовала, что мы уже вместе. Связаны навсегда. И любая твоя глупость – для меня большой подарок. Но раз ты спросила… Мне нужно другое. И я подозреваю, что ты знаешь, о чем я. Со мной никто в редакции ни о чем не говорит, но… Я же тебе рассказывала, как с детства натренировала слух, чтобы слышать сквозь стены любой шорох и шепот в комнате родителей. Я всегда хотела знать, что меня ждет. Ника, ты поняла… Что именно я сейчас иногда слышу сквозь стены, о чем шепчутся за моей спиной. Мне нужно это. Правда. И только от тебя.

Вероника поднялась со стула и выпрямилась за своим столом, как для произнесения самой важной присяги.

– Я отвечу тебе, Лара. Я знаю, о чем ты, но у меня реально нет сейчас конкретной информации. Сказать по правде, я об этих разговорах узнала только вчера. Но до этого меня мучили страшные сомнения. Из-за этого и отдалилась немного от тебя, чтобы ты со своим слухом ничего такого не уловила. Я отвечу. Только дай мне слово, что ты до этого времени отпустишь в себе всю тревогу и ненужные мысли. Ты будешь думать о главном. Оно с тобой, вы вместе, как ты и сказала. А я буду искать, ни от чего не прятаться, ничего от тебя не скрывать. И я очень надеюсь на то, что все не так, как хочется скучающей публике. Мы справимся. Это будет точно недолгое время, я умею собирать материал.

После того как Лариса ушла – кажется, она покачнулась у порога, – Вероника влетела в кабинет Вадима, который говорил по телефону.

– Срочно прервись, Вадим. Это важно. Ты можешь связаться со своим приятелем, частным детективом Кольцовым, который помогал тебе, когда в редакции взломали личную переписку? Пусть делает все, что нужно, и как можно быстрее. Требуются не только точные факты, но и профессиональный анализ, который не оставлял бы вопросов ни по одному поводу. Я о Ларисе, если ты не понял.

– Да понял. О ком еще. Кроме тех, по чьи души и должен отправиться Серега.

И Вадим тяжело вздохнул с обреченностью безнадежно порядочного человека, которого посылают на преступление против права каждого на личные границы ради торжества истины, которая может оказаться на редкость безобразной и отталкивающей.

Сергей Кольцов появился в редакции с отчетом через неделю. Вадим и трясущаяся Вероника решили, что сначала ознакомятся без Ларисы. Фактов было такое количество, с датами, обозначением мест, ссылками на материалы видеокамер, что вопросы вроде бы и не могли возникнуть. Костров познакомился с Альбиной Самойловой, когда та заехала к дочери в редакцию. Видимо, с этими людьми случился тот самый «солнечный удар», который не просто разбудил в них взаимную страсть, но активизировал специфические свойства достаточно одиозных личностей.

– Они встретились в номере гостиницы через неделю, – деловито сказал Кольцов. – Вот, удалось добыть старые записи видеокамер. Тут и название гостиницы, и номер. Через некоторое время Костров приобрел однокомнатную квартиру в Бабушкинском районе. Тихо и зелено. Оформил только на себя, отремонтировал, обставил. Вот документы. Там они встречаются и по сей день. Нередко ночуют в квартире Самойловых. Муж Константин часто бывает в командировках. Есть вопросы?

– По фактам их, конечно, нет, – произнесла Вероника. – Но существует то, что для нас всех важнее фактов. Потому я и просила о профессиональном анализе мотивов, намерений, целей. Проще говоря: мне необходимо знать, что это за чудовищная, жестокая, людоедская идея – выдать Ларису замуж за человека, выбранного ее мамой себе в любовники? Как они могли на такое пойти? В чем, черт же их побери, смысл?!

– Присоединяюсь к вопросу, Сережа, – хмуро произнес Вадим. – Да, в чем смысл? И да, черт бы их побрал. Особенно Кострова, которого я столько лет считал нормальным мужиком. Или почти нормальным.