Бамбуковая крепость

Сколько вокруг дома бананов и деревьев папайи, Зиеп не знает сам. Как-то в голову не приходило сосчитать, да и незачем. Они растут сами по себе и не требуют никакого ухода. Рядом со старым светло-зеленым мясистым стволом банана из его корневищ вылезают новые побеги. Их можно оставлять на месте, отсаживать куда угодно — до того живуче это растение, заросли которого служат убежищем и рассадником неисчислимого множества комаров и другого тропического гнуса. Именно по этой причине в книгах с наставлениями и советами, которые издавались в свое время французами и американцами, владельцев особняков предостерегают: «Не сажайте рядом с домом бананы». Но во вьетнамской деревне вы не найдете дома, у которого бы не было хоть маленькой банановой рощицы. Обычные длинные зеленые бананы едят каждый день, миниатюрные короткие желтые «королевские» подают к праздничному столу, кладут как жертвоприношение на алтарь предков, короткие и толстые белесо-лимонного цвета с черными и твердыми, как камешки, семечками обычно сушат впрок.

Зернышко папайи достаточно обронить в рыхлую влажную землю, чтобы через несколько месяцев поднялось трехметровое дерево. Когда смотришь на него, то невольно хочется задать вопрос: зачем понадобилось природе так высоко тянуть этот голый и довольно жидкий ствол, чтобы там вверху родить дынеподобные плоды весом в два-три килограмма каждый. Они висят так несуразно, словно кто-то в шутку решил прицепить несколько дынь к верхушке дерева.

Мясистые манго и толстокорые мангустаны, ярко-красные ежики рамбутана и бледно-зеленые шарообразные плоды с пикантным названием «молочная грудь» — все эти фрукты есть во многих хозяйствах, но не в таких количествах, как кокосы, бананы и папайя: они довольно капризны и требуют немалого ухода. Зато и на рынке их покупать накладно.

Как и в других вьетнамских деревнях, в Мийене нет заборов вокруг крестьянских усадеб. Часто даже символический плетень не отделяет один участок от другого. Поэтому «задний двор» — понятие чисто условное. Именно там, рядом с открытой. кухней, размещается «ферма» Зиепа: три свиньи в хлеву, два буйвола и один бык зебу под соломенным навесом, небольшой пруд, где разводятся карпы.

Вся эта живность обеспечивает семью Зиепа мясом и рыбой, а иногда излишки свинины вывозятся и на рынок. Но главное — тягловая сила для обработки поля и органические удобрения. И того, и другого не хватает в Мийене и во всех деревнях дельты Меконга.

Виной этому — «модернизация» 60-х годов, которая искусственно заставила южновьетнамскую деревню кое в чем далеко перейти рубеж, соответствующий реальному уровню развития страны. Примерно с 1965 года американцы наряду с «эскалацией» войны во Вьетнаме повели и мирное наступление на мятежную вьетнамскую деревню. Из-за океана хлынул поток химических удобрений, выведенных на Филиппинах и в других странах Юго-Восточной Азии семян риса с коротким сроком созревания, малых сельскохозяйственных машин. Все это обходилось Вашингтону недешево, но на общем фоне расходов на вьетнамскую войну стоимость «зеленой революции» выглядела весьма умеренно. Если самолеты, танки, пушки и бомбы имели целью подавить национально-освободительное движение силой, покорить Вьетнам «кнутом», то удобрения и сельскохозяйственная техника были тем «пряником», который должен был со->дать марионеточному режиму социальную базу в деревне. Покупать это могли только довольно зажиточные крестьяне, и таким путем подстегивался процесс социального расслоения, капиталистического перерождения.

Временный прыжок вверх по пути «зеленой революции» дал противоречивые результаты. Крестьяне забыли дедовские семена и сеют только новые. Такую ломку традиции можно только приветствовать. Грустными оказались другие последствия. В 50-е годы в общине Мийен было около 100 пар буйволов. Каждая пара справляется в дни пахоты с пятью гектарами земли, и на 600 гектаров полей Мийена этого стада едва хватало. В 1980 году в крестьянских хозяйствах было только 25 пар на те же 600 гектаров. А из 30 тракторов мощностью от 6 до 50 лошадиных сил, которые вытеснили в свое время «лишние» буйволиные силы, на ходу осталось только пять. Все они японского и американского производства, и, конечно, запчасти взять негде. Да и с бензином стало совсем плохо. Растягиваются сроки пахоты, а новые сорта риса требуют их выдерживать точно. Нужда заставляет порой самого пахаря впрягаться в плуг или борону.

Дешевые химические удобрения заставили отвыкнуть от традиционных, и нелегко было вспоминать, как смешивать навоз с золой от рисовой соломы и прудовой ряской.

Провинция Лонган — один из самых «старых» и густонаселенных районов дельты Меконга. Свободной земли здесь почти нет, в среднем на каждую семью приходится гораздо меньше, чем, скажем, в Миньхае, Кьензянге, Анзянге. Хотя в общине Мийен есть и безземельные батраки, и сельская буржуазия, классовое расслоение не зашло так далеко, как в районах, богатых землей.