Банан - это всего лишь банан

— Знаешь, получается, что я тебе занял чугунную сковородку, доставшуюся по наследству от бабы Дуни, а требую вернуть китайскую вазу династии Цинь. Я не прошу от тебя жертвы. Хотя сейчас открылся еще один пунктик, который решит все. То, что ты ее Король, она подтвердила, придя сейчас с этим вопросом. Но почему ее так задело? То, что ты не доверяешь ей или у нее проснулся интерес к аксессуарам и подчинению? Прогибать, подчинять женщин — это твое. Если ее привлекает в тебе эта темная демоновская сторона — я не при делах. Я не смогу дать ей это. Мне нужен драйв, кураж, инициатива, а не это — глаза в пол. Как Ритка, только не заученная, а естественная. Если наоборот, она надеется, что ты пушистый зайчик и дашь ей нежность, то ты ее точно разочаруешь. Тогда у меня есть шанс разбудить в ней огонек.

Глеб до хруста в пальцах сжал кулак.

— Нильс. Идиотская ситуация. И что прикажешь делать?

— В рифму про штаны не буду отвечать. Просто показать ей твое видение отношений. Арендуй у Никитоса вип, проведи через общий зал. И поймешь. Только уговор — руками не трогать! Возьми там какую-нибудь детскую шлепалку, посмотри, согласится ли на связывание.

— А как я это предложу?

Нильс закатил глаза.

— Бл. ть! Ты как девственник! Она пришла к тебе с вопросом, только ты не говори, что хотел оттолкнуть ее из-за меня. Ты ж и сам боишься влюбиться по уши. Вот так и объяснишь. Типа «для твоего же блага»! И сам получишь ответ. Ну что мне тебя учить?!

— Ну да! Все ясно стало, как божий день! Вот прямо букварь дал почитать! — саркастично хмыкнул Глеб, потирая наморщенный от тяжелых раздумий лоб.

Он понимал, что прятать голову в песок и ждать, что все само рассосется, глупо, поэтому нужны действия.

Глава 28

Глеб понимал, что оставлять все, как есть, нельзя. Слишком много эмоций и чувственных порывов смешалось. Словно какой — то адский коктейль, грозящий все разнести на мелкие клочки. И собственно заварил его он сам, приняв на работу эту смутительницу покоя.

Выпроводив Нильса, он некоторое время сидел в растерянности, выкурил едва ли не недельный запас сигарет — в пепельнице образовался курган из окурков. И наконец, решительно встал. Все-таки лучше самому проявить инициативу, чем давиться словами, когда Лина снова решит выбить из него признание.

Собрав волю в кулак, он вышел в приемную. Лины там не было, очевидно вышла на кухню. Глеб трусливо обрадовался — еще пара минут передышки. Как матерый зверь, едва не крадучись, он осторожно прошел по коридору и потянул на себя дверь.

Лина стояла спиной и делала записи в блокноте, очевидно, прикидывая, что нужно докупить. Ее затянутые в высокий хвост волосы открывали точеную шейку, которую хотелось обжечь губами. Нестерпимое желание прижаться всем телом и заключить в объятия грозило перекрыть доступ кислорода в мозг и снять с него всякую ответственность за безответственность хозяина. Пришедший в голову каламбур позволил перевести дух и не наброситься на девушку.

Она, видимо, решила отвлечься от незаконченного разговора и полностью погрузилась в подсчеты. Поэтому, когда Глеб неслышно вырос у нее за спиной, она вскрикнула и едва не подпрыгнула от испуга.

Повернувшись к нему лицом, она с облегчением выдохнула и укоризненно посмотрела на него.

— Зачем вы меня пугаете?

Еще недавно Глеб вдоволь натешился бы ее растерянностью, но сейчас было не до этого.

— Мне кажется, я напугал тебя раньше, — тихо произнес он и вперил в нее свой испытывающий, тяжелый взгляд, в котором, однако, не могла скрыть своего присутствия страсть.

Помня, что обещал Нильсу не трогать руками, что б все по-честному было, он заложил их за спину.

Лина судорожно сглотнула, пытаясь снять спазм, перехвативший горло. Ее решимость куда-то делась, и ей захотелось просто прижаться к этому мужчине и ничего не говорить. В голове завертелось классическое «Я девочка. Я не хочу ничего решать» и добавка от себя «Я хочу быть с ним!»

Очевидно, эти мысли отразились на ее лице, потому что Глеб почувствовал какое-то невероятное облегчение. Минуту назад он отчаянно завидовал Нильсу, которому было одинаково легко флиртовать и с ПТУ-шницей, и с дамой из высшего света. Тот бы точно в карман за словом не полез и не ловил бы свое сердце где-то в горле.

Сейчас же, глядя в лицо девушки, он потихоньку возвращал себе свой статус Великого и Ужасного.

— Я хочу продолжить разговор. Чтоб ты знала. Изначально открытый шкафчик служил лакмусовой бумажкой для персонала. Проверка на умение четко выполнять мои требования. Тебе наверно, говорили, что секретарш я менял, как перчатки. Потому что никто до тебя не смог унять свое любопытство.

Лина испуганно взмахнула ресницами.

— Но раз вы поняли, что для меня ваше слово — закон и я никуда не полезу, зачем тогда вы мне открыли его содержимое? — как Лина ни пыталась храбриться, голос ее предательски дрогнул. Они ступили на тонкий лед, и каждый безумно боялся спугнуть ту трепетную бабочку доверия, которая робко кружила над ними и никак не решалась окончательно приблизиться.