Банан - это всего лишь банан

Лина не могла сдержать дрожь, увиденное произвело на нее устрашающее впечатление. Хотя уверенность в том, что Глеб — не псих, действовало успокаивающе. Он хозяин положения. Он альфа-самец. Она полностью в его власти. Во власти этого непостижимого и непредсказуемого мужчины, от взгляда которого немеют ноги, кружится голова. Что он сейчас сделает? Выпорет ее ремнем или нежно проведет рукой по спине…и… Лина почувствовала тянущую сладкую волну в низу живота. Постыдно. От этого уши девушки зарделись, казалось, что в комнате вдруг кто-то выкачал воздух. Ее смутили эти развратные мысли, которые никак не могли быть одобрены ее внутренним контролером, по несговорчивости не уступавшим охранникам тюрьмы строгого режима. Голова шла кругом.

Она робко оглядела комнату, кинула подозрительный взгляд на кровать, застеленную красной шелковой простыней.

Глеб понял, что за вопрос первым возник в ее голове и усмехнулся.

— Все практически в заводской упаковке. Не использованное, если ты об этом.

Лина ничего не ответила, но по тому, как настороженность с ее лица понемногу отступала, он понял, что угадал. Эта мысль его согрела и он понял, что будет не так — то просто справиться с задуманным.

Он прошел к креслу и сел, по-хозяйски откинувшись на спинку. Немного помолчал. Эмоции зашкаливали, но он боялся хоть одним мускулом выдать себя. Приказывать женщинам, прогибать — это впечаталось каленым железом в его кровь и плоть. По-другому он не мыслил и не умел….

Наверно, так доказывал себе и Ренате, что он хозяин положения. Его до сих пор, как метка дьявола, жгли ее слова: «Давай не будем портить прошлое. Как мужчина ты умер. Член, который стоит у калеки — это по-любому член калеки! Это выглядит просто жалко!»

Нечасто он вытаскивал из памяти, как из ящика Пандоры, это самое мучительное воспоминание, будто отравленное ядом ненависти к себе. Сейчас оно само вырвалось на волю, как агент службы спасения — защитить его от новой боли, которую он жаждет получить.

Эти сомнения снова грозили испоганить нынешний день, лишая его шансов на счастье.

Взглянув на Лину, он почувствовал, что боль отступает, начинает метаться в поисках темного угла, чтобы затаиться до поры до времени. Ведь сам Глеб за долгое время уверовал, что он обручен с этой болью, что они навеки вместе. И сейчас наступил критический момент — он вырвал у Судьбы возможность разорвать этот союз.

— Разденься, — негромко сказал он. Это слово, столько раз привычно произносимое жестко, требовательно, помимо его воли сейчас прозвучало едва ли не соблазняюще. Чтобы исправить предательскую слабинку, он слегка подался вперед и постарался придать взгляду хозяйскую повелительную нотку.

Однако снова лишь страсть мелькнула в его глазах.

И это окончательно расставило все на свои места. Лина, словно прочитав его мысли и поняв его тревогу, успокоилась. Она поняла, что ее чувства взаимны. Просто любимый мужчина живет с незажившей раной на душе, которая и диктует свои условия.

От его телодвижения Лину снова охватила дрожь. Но уже не от страха, а от предвкушения. Ее каждая клеточка жаждала прикосновений этого мужчины, его ласки. Стремление быть с ним кружило голову.

Как только начала задумываться о межполовых отношениях, она для себя сформировала убеждение, что близость — это нечто сакральное. Это таинство. В этот момент мужчина проникает в женщину, и они становятся единым целым! И это восхитительное состояние возможно только лишь с любимым человеком.

Сейчас ей предстояло завоевать доверие Глеба, дать понять, что она его чувствует и готова помочь избавиться от его темной стороны. Ну или хотя бы сделать светлой, насколько это возможно.

— Лина, — уже более требовательно напомнил Глеб, что ждет выполнения своего приказа.

Вот оно! От смелых мыслей нужно перейти к смелым поступкам. Девушку словно опалило сухим жаром. Ей казалось, что покраснели даже пятки. Сердце подскочило чуть ли не к горлу, стало трудно дышать. Господи, она же надеялась, что он сам будет раздевать ее! Медленно, чувственно. А она в это время сможет спрятать смущенный взгляд, а то и вовсе закрыть глаза и отдаться его рукам. Ну почему?! В фильмах мужчины это делают — уверенно, давая партнерше почувствовать свое желание. Едва совладав со сбившимся дыханием, она, наконец, взялась за подол платья трясущимися руками и робко потянула его вверх. От волнения во рту все пересохло, она судорожно сглотнула и в растерянности замерла.

— Дальше! — от низкого, хрипловатого голоса Глеба она почувствовала, что ноги стали ватными.