Банан - это всего лишь банан

Девушка послушно завела руки за спину. Но ее переживания не добавляли уверенности движениям. Она никак не могла поймать крючки бюстгальтера. Наконец, справившись с этой задачей, она застыла в нерешительности — сейчас она обнажит грудь, и…. Возбуждение, зародившись в виде сладкого комочка в области солнечного сплетения, рвануло вниз. В считанные секунды там стало так томительно горячо, что стеснение словно испарилось от этого. Лина, чуть помедлив, дав себе маленькую передышку, чтобы свыкнуться с этими будоражащими ощущениями, решительно отбросила снятую вещичку.

Трусики. Лина потянула их вниз, и едва дыша, неловко ногой стащила дальше. Переступив через них, она выпрямилась и, сгорая от стыда, подняла глаза на Глеба.

Его одетость повышала градус возбуждения, усиливая чувство ее беззащитности и уязвимости. Теперь она полностью в его власти.

Глеб поднялся, одним движением стянул с себя футболку и подошел к девушке вплотную. Не прикасаясь, он словно опалил ее своим дыханием, своим взглядом.

Как ему хотелось схватить в охапку и, отбросив все страхи, завладеть ею немедленно. Но внутренний контролер безжалостно задушил его порыв. И вместо этого он снова негромко, пытаясь сделать это отстраненно, произнес.

— Ложись на кровать. Лицом вниз.

Лина снова сглотнула, сердце затрепыхалось, как пойманный воробышек. Бросив быстрый боязливый взгляд на Глеба, она повернулась и на подгибающихся ногах подошла к кровати. На мгновение снова охватила паника, но тут же стерлась, словно ластиком с бумаги, сладким и пугающим предвкушением близости.

Глеб взял припасенные шелковые ленты. И медленно, сдерживая рвущееся желание, приблизился к девушке. Теперь он окончательно понял, в чем «прелесть» кожаных штанов — они не только создают образ Дома, но и хорошо помогают придержать коней. Вернее, коня, который уже отчаянно рвется и встает на дыбы.

Сейчас он отчетливо понял, почему его возбуждало только положение хозяина, покорность и готовность женщин подставлять задницу под его тяжелую руку. Он их не любил и заводился только под влиянием животных инстинктов.

Глядя на красивую попку Лины, на ее точеную фигурку, у него и мысли не возникало, что ее можно отшлепать. Он едва сдерживался, чтоб не начать ласкать ее. Ведь поддавшись соблазну, он потом постоянно будет сомневаться. Девочка должна пройти до конца испытание и сделать выбор.

Он взял левую руку девушки и аккуратно привязал к решетке. Чтобы проделать это с правой, он, затаив дыхание, наклонился, практически касаясь своей грудью ее спины. И мысленно показал фигу Нильсу — он обещал только руками не касаться! Не удержавшись, он захватил губами прядь волос, выбившуюся из ее трогательного хвостика. Волна неслыханного блаженства всколыхнула его душу.

Собрав волю в кулак, он зафиксировал и ее ноги, раздвинув их так, что вся ее девичья прелесть, в своей трогательной беззащитности, была выставлена напоказ.

Она попыталась было запротестовать, испуганно скрестив щиколотки. Но Глеб аккуратно коленом развел ее ноги и спросил, отчаянно боясь услышать «да»:

— Ты отказываешься?

Лина, переполненная непередаваемо острыми ощущениями, только отрицательно помотала головой. Она чувствовала такое возбуждение, что не смогла бы выдавить из себя членораздельного слова.

Глеб взял флоггер, как выразился Нильс, детскую шлепалку. Еще раз проверил на своей руке, достаточно ли мягки длинные кожаные полоски. «Флоггер — это продолжение руки, как теннисная ракетка», вспомнил он наставления Никиты. Еще раз с размаху отвесил удар по своей руке, соразмеряя силу воздействия. И только после этого опустил флоггер на спину девушки. От неожиданности она вздрогнула и чувственно прогнулась, вызвав у мужчины спазм в горле. Резко выдохнув, получая удовольствие от этих опосредованных прикосновений, он начал аккуратно, словно оглаживая, похлопывать по спине, по попе, проходится по ногам. Он перемежал шлепки плавным протягиванием, заставляя девушку ерзать, словно выпрашивая еще. И когда флоггер, направляемый рукой, сгорающего от желания хозяина, прошелся по промежности, лаская увлажнившиеся складочки, она жалобно выдохнула и бессознательно оттопырила попку. Желание захлестывало ее, и она страстно хотела ощутить его сильные руки везде. И даже там, где только что нахально прошлась плетка.

Но это был финальный аккорд. Глеб медленно развязал ее ноги, освободил руки и сел на краю кровати.

Осознав, что дальше ничего не последует, Лина, прерывисто дыша, перевернулась на спину и села, поджав под себя коленки. Ее затуманенный разгоревшимся желанием взгляд остановился на лице мужчины.

Некоторое время она, не отрываясь смотрела на неподвижно сидящего Глеба, пока наконец не смогла обиженно выдавить:

— И это все?

— Что ты имеешь в виду?

С языка у Лины рвалось признание. Она хотела сказать, что совершенно бессовестно останавливаться, когда разжег огонь. Но воспитанность не позволила этого.

— Вы обещали познакомить со своей темной стороной, чтобы я осознала, смогу ли я это принять. Я спрашиваю — это и есть ваша темная сторона? — севшим голосом произнесла она.