Банановое убийство

— Дядя Герман! — укоризненно воскликнула Тоня. — Моего жениха убили, а вы говорите — проблемка на складе.

— Извини, дорогая, — стушевался тот, блеснув пиратскими глазами. — Просто не могу пройти мимо таланта. Сразу хочется захапать себе.

Это у тебя социалистическая отрыжка или новые буржуазные привычки? — проворчал Леонид Николаевич. — Зачем тебе хапать? Придет черед, будешь рваться туда, где воздуха больше, глядишь, пожалеешь, что слишком сильно нагрузился.

Сильвестр уже стоял в дверях, Майя — мгновенно оказалась рядом, в полной боевой готовности.

— И что же вы думаете по поводу медсестры? — спросил на прощание Леонид Николаевич, против воли проникшийся к гостю доверием — так ловко тот все расставил по своим местам. — Подавать в милицию жалобу или не стоит?

— Прошу оградить меня от вопросов, касающихся милиции, — сухо ответил Сильвестр. И, пристально посмотрев на Майю, добавил: — Каждый человек сам решает, иметь ему с ней дело или воздержаться.

Тоня вышла вслед за гостями на лестничную площадку поинтересоваться, удовлетворила ли Сильвестра состоявшаяся встреча.

— Вполне, — ответил тот. — Информация имеет свойство накапливаться, а накопившись, формировать новые идеи. Я буду держать вас в курсе.

По дороге домой Майя не утерпела и спросила у босса:

— Ну, что вы думаете обо всех этих людях? Они заслуживают внимания?

— Самого пристального. Один из них откровенно лжет. Второй… Что касается второго, тут мне придется просить твоей помощи.

— Да пожалуйста! — расхрабрилась Майя, вдохновленная хорошими отношениями, которые ей удалось завязать с Мурочкиным и Жабиным. — Просите, чего хотите, я все сделаю.

Возможно, ты удивишься, но мне кажется, что Роман Потапов — не настоящий мужчина. В смысле, гей. Я хочу, чтобы ты выяснила, правда ли это.

— Да что вы говорите! — поразилась Майя. — Не может этого быть. С чего вы взяли?

— Сначала я думал, что он смотрел на тарелки или просто мечтал, но потом понял — ерунда все это. Потапов любовался своим отражением. Стекла серванта служили ему зеркалом. Ты встречала нормальных мужчин, которых интересовала бы собственная осанка, поворот головы и все такое прочее? Я специально проверил — с того места, где он сидел, никого не было видно в отражении, кроме него самого. Он рассматривал себя со всех сторон, принимая всякие позы.

— И что тогда? — шепотом спросила его помощница. — Если вдруг он окажется геем?

— Будем разбираться в его взаимоотношениях с бывшей женой и мотивами, которые им движут. Ведь он до сих пор не желает выпускать Тоню Потапову из поля зрения. Это странно, ты не находишь?

Майя с ним согласилась, попутно сообщив, что один ее бывший сокурсник сейчас в модельном бизнесе и, возможно, присоветует, как провести тест, который поможет определить сексуальные предпочтения Потапова.

— А про канифоль вы забыли? — с некоторой обидой спросила она, вспомнив свою охоту за скрипачом Мурочкиным. — Мне нравилась эта версия. Она была очень понятной. Убийца постоянно пользуется канифолью, канифоль оказалась в том пакете, куда он положил банановую кожуру. Отыскав человека, которому постоянно требуется канифоль, мы отыщем убийцу.

Я не забыл, — ответил Сильвестр. — Но теперь, когда стало ясно, что преступник не живет в нашем подъезде, а пришел извне, канифоль перестала быть уликой. У нее слишком много сфер применения. Например, с ее помощью можно успешно припаять одну железку к другой.

— Нуда, — согласилась Майя. — Еще она нужна, когда делаешь из кого‑нибудь мумию.

— Прекрати, — поморщился Сильвестр. — Мы имеем дело не с маньяком. Человек, способный подбросить на место преступления книжку Бананы Ёсимото, не похож на одержимого. Он в здравом уме и, вероятно, наслаждается собственной изобретательностью.

«Да, дельце закручивается непростое, — подумала Майя. — Даже в голове не укладывается: банановая кожура, фарфоровый ангел, старые серьги, фотография никому не известного уха… Да еще человек с родимым пятном! Все так таинственно…»

— Так что ты там сказала по поводу однокурсника? — вернул ее на землю Сильвестр. — С ним следует связаться как можно скорее. Если выяснится, что Потапов исповедует однополую любовь, мы прижмем его к ногтю и разживемся дополнительной информацией. У нас на руках будет отличный козырь. Уверен, что его тетка ни о чем не догадывается, а он боится ее до полусмерти. На этом можно сыграть.

Глава 10

Утро Семена Елисеева ознаменовалось приятным событием. Накануне он завершил важный отчет, заменив заболевшего главного бухгалтера. А сегодня его уже вызвали на самый верх, обласкали, пообещали премию и отправили обратно на рабочее место с добрыми напутствиями.