Банда Гимназиста

К вечеру поезд тронулся и через полчаса благополучно выбрался из паутины привокзальных путей. Насытившись, напившись самогона, бандиты разошлись по купе отдыхать. Федька подозвал меня к сундуку и похвастался, что внутри – его добыча. Месяц назад в одном из ростовских ресторанов сын курского промышленника «под марафетом» рассказал Фролу о спрятанных отцом в подвале их дома в Курске ценностях. Федька собрал «верных поддужных» и покатил «на гастроль». По его словам, в сундуке находились не только малопригодные «катеньки» [163] и «керенки» [164], но и «булатные червонцы» [165], а также куча дорогой посуды.

Провернуть «операцию» оказалось задачей не из легких; шайка с большой осторожностью пробралась в Курск, где вела себя тихо, дабы не возбуждать подозрений среди местных жиганов и военных властей. То, что им удалось улизнуть из города с поездом дельца-подрядчика, Федька считал редкой удачей и знаком судьбы. Я отважился спросить, почему делец рискнул взять с собой незнакомых, явно лихих людей.

– Этот змей фраерам не доверяет – считает всех продажными, кроме своих восьмерых барбосов, – ответил Фрол. – От военного конвоя тоже отказался – видать, побаивается, что кто-либо узнает о награбленном добре. А сложилось-то у нас вот как: в том самом сундучке из подвала нашлись статуэтки старинные – барахло для нас никчемное, того и гляди, разобьешь в куски. Сунулись к одному барыге, а тот говорит: антиквариат – послал к человечку, который падок на такую дрянь, к этому самому дельцу. Видит, что мы нездешние, «на гастроле», хотим свандать отсюда побыстрее.

«А много ли у вас старинных вещиц?» – хитренько так спрашивает делец. «Да еще штуки три-четыре», – отвечаю я. – «Вот вы мне их отдайте, а я вас до Мариуполя доставлю».

Заодно взял, скотц [166], с меня варнацкое слово, что при нужде помогу его кодле отбиться от недобрых людишек. На том и порешили…

Поезд шел медленно, с многочисленными остановками и задержками. Несмотря на то, что состав был не воинский, локомотивные бригады нам меняли исправно, – очевидно, делец запасся нужными бумагами от высоких покровителей из Ставки.

Утром «воровской вагон» пришли проверять двое парней из охраны. Придирчиво оглядев нас с Аркадием, они поманили меня с собой. В одном из купе второго вагона скучал за книгой человек средних лет, с желтым болезненным лицом. Он заявил, что знает о неожиданных попутчиках Федора и желает с ними познакомиться. Я представился и поведал байку о «секретном пакете» для Главнокомандующего. Делец как будто не поверил, но предложил мне и «мальчонке», как людям «с виду приличным», перебраться в его вагон, подальше от «вольной братии». Я не преминул воспользоваться его любезностью, так как, в свою очередь, считал нашего хозяина человеком приличным и менее опасным, нежели бандиты.

Ночью меня одолевала бессонница и тревожные мысли о будущем. В соседнем купе делец совещался со старшим охраны. Дверь щелкнула, главный страж прощался с хозяином на пороге. Я чуть-чуть приоткрыл дверь и прислушался.

– Значит, понял? Как только проскочим махновские рубежи – кончайте всех, – негромко напутствовал подчиненного делец.

Я понял, что его слова относились к Федькиной компании. А может, и к нам с Аркадием? Бандиты не сделали мне ничего дурного, более того, Федор был мне даже симпатичен. Я ни секунды не колебался и пошел в «воровской вагон».

Фрол сразу оценил ситуацию и крепко задумался. Я решил взять инициативу на себя:

– Делец меня не опасается. Давай-ка пару бомб, второй револьвер и отправь двоих-троих ребят по крыше к окну моего купе. Я зажгу свет.

– По крыше? – испугался Федька.

– Жить хочешь? – в упор спросил я. – Не уверен в своих молодцах – иди сам. Двое охранников стоят «на часах» в коридоре, остальные дрыхнут в разных купе. Двое в первом и трое – в последнем; старший – в пятом, по соседству со мной. Сам делец едет в третьем. Рискнем подстрелить их всех.

Вернувшись к себе, я разбудил Аркадия и объяснил обстановку.

– Сядь в угол и жди, – приказал я.

Мальчик не испугался, напротив, деловито проверил свой «манлихер» и обещал «быть в резерве».

Вскоре в окно постучали. Я опустил раму и втащил внутрь Федьку и двоих его товарищей.

– Остальные ненадежные, – шепотом пояснил Фрол.

– Я пойду покурить, – оборвал я его, – по пути «сниму» одного из охранников и брошу бомбы в последнее купе. Вы тут же бегите по вагону, бейте остальных. Охрана дверей не запирает, я заметил. Дельца в расчет не берите, он нам не помешает.

– У него «шпалер» имеется, – покачал головой Фрол, – сам видал. Такая рысь [167] на любую падлу готова.

Я глянул на Аркадия:

– Подстрахуешь?

Юный унтер-офицер невозмутимо кивнул:

– Разумеется, Георгий Станиславович.

Я вышел в коридор, лениво прошел в конец вагона, бросив охраннику, что иду на тормозную площадку – покурить на свежем воздухе. Как только он отвернулся, я выхватил «наган» и выстрелил ему в голову. Тут же бросился к последнему купе, рванул дверь, швырнул на каждую полку по бомбе и повалился на пол.