Бандеровский схрон

– То ли еще будет. Мы ведь и дальше пойдем. Уже шагаем по Европе, скоро Берлин брать будем. Сами они виноваты. Разве мы кого-то трогали? Жили себе, социализм строили, расширяли братскую семью советских республик.

Капитан вспомнил слова, приписываемые великому Бисмарку: «Можно выманить русского медведя из берлоги, но невозможно загнать его обратно».

– Товарищ капитан, в сарае бабка сидит, – поставил его в известность Малашенко. – Злая, шипит, к себе не подпускает, слезы горькие льет. Что делать-то с ней? Она ведь явная вражина, не могла не знать, что у нее в доме бандеровцы. Баба, которую убили, то ли внучка ей, то ли дочка.

– Оставь ее, – отмахнулся Кравец. – Что с нее взять? С бабками не воюем. Все к машине, поехали, время не ждет! Малашенко, заводи колымагу!

– А чего колымагу-то? – обиделся сержант. – Нормальная машина. «Виллис», что ли, лучше? Так он только внешне солиднее, да сиденья в нем удобнее. А если по грязи да по кочкам надо!.. Нет, товарищ капитан, я нашего «козла» ни на какую заморскую хрень не променяю, обжигался уже.

«Газик» в последнем бою практически не пострадал. В него угодило несколько пуль, но с учетом того, что попадало раньше, хуже выглядеть он не стал. «Жизненно важные органы» машины задеты не были.

Через полчаса запыленный «ГАЗ-64» въехал в районный центр Турово, где помимо железнодорожной станции имелись тщательно охраняемые склады горюче-смазочных материалов и небольшая нефтебаза, что делало райцентр значимым объектом. Здесь стоял усиленный гарнизон, работала комендатура. На подъездах к Турово стояли посты, через которые машина проходила беспрепятственно. Городок был пыльным, унылым. Никуда не делись следы артобстрелов и бомбежки с воздуха.

Его забрали у немцев в начале августа. Батальон СС и две роты украинской полиции сопротивлялись с отчаянием обреченных. Их дважды выбивали из города, они каждый раз переходили в контратаку, теснили красноармейцев.

Исход сражения решила танковая рота, с ходу вступившая в бой. Любая хата, откуда велся огонь, превращалась в развалины после прицельного выстрела. Уцелевшие защитники Турова бежали. Их окружили за городом, пленных не брали, били в упор, не давали закрепиться. К эсэсовцам и украинским полицейским советские солдаты слабостей не питали.

Фронт за этот месяц отодвинулся километров на девяносто. Упорные бои шли в Западной Галиции. Немецкие танковые колонны дважды пытались контратаковать изрядно растянутые позиции 15-го стрелкового корпуса. Но в Турово фашисты уже не вернулись, выдохлись по дороге. Теперешняя Красная армия была уже совсем не такой, как в сорок первом. Глубокие фланговые охваты ее уже особо не пугали.

«Газик» ехал мимо скособоченных хат и двухэтажных бараков. Комендатура располагалась в центре поселка, в здании бывшей районной больницы. Раньше здесь сидела немецкая оккупационная администрация, работало полицейское управление. В ходе боев дом почти не пострадал.

В восточном крыле был оборудован госпиталь. Там стояли полуторки с красными крестами, несколько легковушек, среди которых выделялись элегантностью трофейные «Мерседесы». Сновали красноармейцы. Выздоравливающие солдаты и офицеры курили на ступенях. Доносился женский смех.

Комендатура располагалась в соседнем крыле. «Газик» въехал в подворотню, свернул за угол. У заднего крыльца стояли «Виллисы», мотоциклы, полуторка, крытая брезентом.

Охраны тут хватало. Факт расположения гарнизона в глубоком тылу ничего не значил.

Алексей первым зашагал к крыльцу. Остальные потянулись за ним. Напрягся часовой у входа. Капитан развернул красную книжицу, солдат разом вытянулся, сделал пустые глаза. Вроде маленький документик, а как работает.

В здании творился классический русский бардак. Валялись горы мусора, сновали люди в погонах и без. Бегали связисты.

– Где капитан Дерябин? Кто его видел? Он давно должен быть на станции! – злобно кричал кто-то.

Перепрыгивая через ступени, Алексей поднялся на второй этаж. В апартаментах коменданта майора Анисимова тоже не хватало порядка. В приемной за столом сидел дежурный офицер, что-то писал. Он вскинул голову, открыл рот. Капитан отмахнулся, распахнул дверь, вломился в кабинет.

У коменданта как раз выдалась минута отдыха. Мужчина лет пятидесяти в расстегнутом кителе развалился за столом и только что извлек из ящика подозрительный пол-литровый сосуд без опознавательных знаков. Граненый стакан он приготовил заранее. На столе стояла алюминиевая миска с дымящейся картошкой и аппетитным куском мяса.

Бутылка дрогнула, спряталась обратно в ящик.

– В чем дело? – взревел майор, грузно вырастая над столом. – Кто пустил? Вы что себе позволяете, капитан? А ну, немедленно покиньте помещение!

– Майор Анисимов Поликарп Давыдович? – сухо поинтересовался Алексей.

– Да, это я! Какого черта вам надо? Почему без доклада? Шлыков, кто их пропустил?!

– Уймитесь, майор, – заявил Алексей и поморщился.