Бандеровский схрон

Бабула уже преодолел ручей, подбегал к лесу. Он тоже стрелял, но редко, берег дыхание и патроны.

Оперативники топали по воде, кругом разлетались брызги. Алексей отдувался, ноги его наливались тяжестью. Овчинин был моложе, вырывался вперед.

Бабула мелькал между деревьями, повернул искаженную рожу. Прогремели два выстрела. Овчинин споткнулся. Нет, все в порядке, просто зацепился за что-то. Алексей схватил его за плечо, подтолкнул.

– Жесткий кросс, товарищ капитан, – прохрипел Овчинин и даже попытался улыбаться. – У вас патроны есть?

– Есть немного.

– И у меня чуть осталось.

Они вбежали в лес. Где этот гад, сволочь? Вроде мелькал за кустарником, но теперь там никого не было. Залежи бурелома, хвойник вперемешку с лиственными деревьями. Лес шел на понижение.

Впереди что-то хрустнуло! Там он, поганец!

Они опять бежали, закрывались от веток, лезущих в глаза. Покатый склон, обрыв. Кравец и Овчинин съехали с него на пятой точке, прыгать не решились. Кусты, овраг, тишина.

Офицер и сержант присели на корточки. Алексей приложил палец к губам. Оба одновременно уловили шум в стороне. Там пару раз хрустнули ветки.

Они крались, как воры, бесшумно перебегали от дерева к дереву. Нарастал гул, где-то по курсу шумела река, не чета той, которая уже была преодолена. Скопление кустарника, за ним поляна.

Бабула сидел на корточках и ковырялся в корнях дерева, выдранного бурей. Он пыхтел, вытащил какой-то сверток.

– Ни с места! – крикнул Овчинин.

Это была грубая ошибка.

Бабула сунул сверток за пояс, откатился в сторону, стал палить.

Овчинин охнул, попятился, согнулся и упал.

Алексей оступился, покатился в низину, обронил пистолет. Но и у бандита кончились патроны. Капитан сбил его с ног, когда тот поднимался. Бабула выронил сверток, проорал что-то отчаянное, невразумительное. Противники откатились друг от друга.

У Алексея не было сил устраивать рукопашную. Он метнулся к пистолету.

Бабула не успевал ни за ним, ни за свертком. Блеснули налитые кровью глаза. Бандит пустился наутек, петляя между деревьями.

Алексей опять палил с колена, в паузах между вдохами. Он практически не видел мишени. Где она? Все сливалось, деревья наезжали друг на дружку, цеплялись ветками и стволами.

Он бросился в погоню, когда в обойме еще остались два патрона. Вот она, спина бандита! Капитан прибавил скорость, заработал руками.

Впереди открытое пространство, обрыв. Бабула добежал до него, остановился, обернулся.

Алексей выстрелил. Мимо! Ничего, он сейчас попадет.

Бабула отступил назад, разбежался и в следующий миг пропал за обрывом.

Алексей вылетел на край обрыва и встал, ошеломленный.

Бурная река протекала между высокими берегами. В воде громоздились целые гряды булыжников. Бабула знал место, где не было ни камней, ни отмели, туда и бултыхнулся. Его несло стремительным течением. Сначала капитану показалось, что он мертв, но нет, шевельнулась рука, пришла в движение. В следующий миг его унесло за утес, он пропал, ушел в излучину.

Прыгнуть следом Алексей не решился. Он чувствовал, что не сможет, не выплывет, чугунные ноги утащат на дно. Бандит все равно не уйдет.

Капитан побежал вдоль обрыва и практически сразу врезался в стену колючего кустарника. Он пробивался через его ветки, рычал от бешенства, отступил, повалился на спину.

Отчаяние душило Алексея. Упустил! Оставалось надеяться, что Бабула далеко не уплывет, захлебнется или разобьется о камни.

Оглушенный, измотанный до предела, капитан брел обратно, хватался за стволы деревьев, чтобы устоять. Он опустился на корточки перед сержантом Овчининым. Тот уже отмучился. Пуля попала в живот, и перед смертью парню было очень больно.

Такой молодой, жить да жить. Женился не так давно. Супруга красавица и умница, сына в прошлом году родила. А он…

Ради чего это все?

Капитан поднял сверток, брошенный Бабулой. Брезентовый пакет, в нем еще один. Алексей глянул внутрь. Там золото, алмазы, какие-то побрякушки, колье, браслеты, кольца. Дорогие цацки, наверное. Откуда они у Бабулы? Так он же табор растерзал, а у цыган всегда имеется кое-что на черный день. Спрятал от своих, хотел бежать с этими богатствами. Хрен тебе, Бабула!

Капитан сунул сверток за ремень, поднял товарища, перекинул через плечо. Своих архаровцев, похоже, не дождаться.

Бойцы перехватили его, когда он, пошатываясь, брел по ручью. Навстречу бежали Файдулин с Газаряном, бледный старший лейтенант Волков. Ковылял, опираясь на клюку, пострадавший Малашенко. Парни забрали у Алексея тело, поддержали командира, не дали ему упасть. Он приказал отправить бойцов вдоль реки, пусть ищут Бабулу, тот не мог далеко уплыть.

С обратной стороны холма царила деловая активность. Там сновали люди в форме, вытаскивали тела из дымящегося подземелья. Кто-то был ранен, стонал.

Капитан плохо понимал, что происходит вокруг, шатался, как пьяный. На него сочувственно поглядывали незнакомые люди в красноармейской форме. Работала рация. Командир пехотного подразделения пытался достучаться до штаба или хотя бы до комендатуры.

Парни из опергруппы сидели на поляне и отрешенно наблюдали за этой суетой.