Бандерша

– Слушай ты, – я вложила в голос максимум метала и «деловой» интонации, – фофан тряпочный! Не вкупился, с кем базарить вздумал? Ты чего здесь быкуешь, не вкурил, что есть авторитеты, что впрягутся за меня? Тебе втусуют так, что мало не покажется, Так глину замесят, – дурковать до доски будешь. Допер, ермолай? В натуре! – последнее я повторила специально для заводилы. Может свои слова в его мутный мозг войдут?[13]

– Ух, ты, – едва ворочая языком заговорил Мокрый, – Шпиндель, да она наша! Чё ты с ней хороводишь? Раскладывай – и всего делов!

Это ж надо – «повезло»: нарваться в двух шагах от своей квартиры на безмозглых отморозков. Слова на них не действуют… Никакие…

С двумя идиотами я не справлюсь…

Черт, и ствол забыла в красной сумочке… Мне маленький дамский пистолет еще в Чечне муж подарил…

Как же от них воняет…Понятно – паленая водяра и тухлая селедка…

… Сильные дебилы… Недостаток ума у них в мышцы перешел!

… Олег, Олег! Ну где же ты!!! Как бы ты сейчас мне нужен! Ты бы не испугался этих уродов!

… Как это в израильской армии говорят женщинам военнослужащим: «Если насилие невозможно избежать, надо расслабится и получить удовольствие!» Расслабиться это понятно. Что я могу сделать против двух здоровых пьяных бугаёв?

А вот по поводу удовольствия…Почему я не уважаю своих шлюх? Использую, но не уважаю. Не потому что они с разными мужиками спят. Сама давно не святая. Уж в таких бардаках участвовала: мама – не горюй. Но загуливала я по собственной воле, и по собственному желанию. Но не потому что работала. Удовольствие деньгами не заменишь. Шлюхи – добровольные рабыни. И мышление у них и-за этого рабское. Редко кто потом может стать нормальным человеком.

… Какие же сальный у них руки! Блевать тянет, когда они меня лапают…

… Пальто жалко. Реальная Франция. В новом батике прикупила…

О чем это я…? О том, чтобы не зацикливаться на том, что они в меня суют эти жалкие гнилые отростки.

– Шпиндель! Ты смотри! Эта сучка потекла!!!

– Нравится швабре! Давно хороших мужиков не видела!

Идиоты! Конечно физиология срабатывает. Только если это возбуждение, то возбуждение ненависти. Я этих насекомых готова порезать на молекулы!

Знаю, что такое изнасилование. Собственно, и женщиной стала не по своей воли. В школе, когда училась в шестом классе старшеклассники после уроков, когда почти никого не было на запасной лестнице зажали… Насиловал, правда один… Остальные смотрели. Но тогда это не стало для меня уж совсем смертельным шоком. Парень тот мне нравился. Я бы и так дала ему – попроси он по-хорошему. Да и любопытно было, как оно бывает. Потом еще девчонкам давала понять, что мне, взрослой не по пути с ними, сопливыми. Правда, вскоре многие «догнали» меня. В видеосалонах, которые в конце 80-х открывались на каждом шагу, можно было посмотреть, как всё происходит между взрослыми. Кассет с порнушкой – на каждом шагу.

Но с тех пор, мозги встали на место. Нет, меня конечно возбуждало то, что они меня трахали…Но это было не сексуальное возбуждение. С каждым движением во мне поднималась все темное, что у меня есть в натуре!

Стерпеть я стерплю. Но долги отдавать умею…

И это будет правильно. Потому что я не тот человек, который решает оскорбление!

… Потом я долго стояла под душем…

Эти уроды быстро выдохлись. То ли от природы никудышные мужики. То ли от водки обессилили. А может и то и другое. Тот, что Шпиндель, залез на меня вторым и вовсе кончить не смог…

Но они себя чувствовали себя героями!

Мокрый (погоняло получил не зря – потел страшно) даже пытался мне налит от избытка лирических чувств. Я ничего им не стала говорить. Просто запахнулась в пальто (все остальное они порвали в клочья) и пошла домой. Благо никого не встретила на лестнице. И в квартире – пусто. Мои ушли с самого утра.

… Вот теперь, открыв полностью воду, смывала с себя всю эту мерзость.

Что делать дальше я знала хорошо.

– Алла, Паровоз? Привет. Коленька, помогай! Меня обидели…

Я все рассказала, как было.

Паровоз мой друг. Он не смеялся. И не подшучивал. Он слушал и всё больше пыхтел, словно у него разгорался внутри сильный огонь, и он спускал в трубку избытки пара.

– Как эти беспредельщики выглядели? – коротко спросил он.

Я подробно всё описала.

– Ты куда собираешься уходить?

– Да куда я сейчас уйду?

– Правильно! Приходи в себя! Я позвоню.

Я связалась с гостиницей и предупредила Зою, это девочка, которая оставалась на хозяйстве, чтобы сегодня не ждали меня.

И заснула…Нет, это не так. Отключилась….

В себя пришла от того, что телефон разрывался, требуя к себе внимания. Наверное, звонил долго, потому что, как мне показалось его звук был уже каким-то охрипшим.

– Да! – спросила я, подняв трубку. Ответ получился тихим и хриплым. До конца в себя еще не пришла…

– Я уж испугался, что померла! – это был Паровоз, – минут 5 дозваниваюсь!

– Жива! – успокоила я его…

– Ну ладненько! Подходи к дальним гаражам. Знаешь, где там мой сарай!