Бандитка с Чёрных гор (СИ)

Так размышляла Дучесс, пока не наступил полдень. Она уже умылась, когда в дом вошли ковбойши. Она вытирала руки длинным общим полотенцем, крутившимся вокруг укреплённого на стене валика, прислушиваясь к оживлённым голосам работниц, шутивших, рассказывавших весёлые байки. Но стоило им пройти в столовую, как мрачная туча молчания опустилась на стол. Если кто и открывал рот, то только для того, чтобы попросить соседку передать хлеб или соль, не более того. Голоса их звучали, словно пристойный шёпот в церкви.

Только один человек держался за столом свободно и разговаривал громко. Это была, разумеется, Стелла. Все молча слушали её громкие речи. Она беспрестанно вещала вплоть до того момента, пока в самом конце обеда Ранья Гвен не задремала на своём стуле, поддавшись наконец усталости от бессонных ночей и тёплым солнечным лучам, падавшим через высокое окно на её седую голову.

Лёгкий храп прозвучал словно сигнал.

Ковбойши поднялись и вышли во двор. Дучесс направилась за ними, но в дверях задержалась и оглянулась. Она заметила, как Стелла склоняется над тётушкиным стулом.

— Проснись, тётя Ранья, — трясла она её за плечо. — Проснись и иди в спальню. Ты совершенно измучилась!

— Ничего, выдержу как-нибудь! — ответила Гвен.

— Не выдержишь. На тебе лица нет. Поднимайся наверх и ложись в постель, а я посижу с тобой, пока ты будешь спать.

— Ты и вправду покараулишь, Стелла?

— Конечно!

— Ты хорошая девочка, Стелла. Иногда, правда, слишком повышаешь голос, но сердце у тебя доброе!

Дучесс долго размышляла над этим диалогом, занимаясь после обеда своими делами. Может быть, старая Гвен права. Были ведь всё-таки в этой девушке и нежность, и доброта. Дучесс решила отложить окончательное суждение о молодой особе на более поздний срок.

Она оседлала Понедельницу и объехала порядочный кусок владений старой ранчёрши.

Крупная сивая окончательно набралась сил после утомительной ночной поездки.

Дучесс внимательным взглядом, способным отметить малейшую подозрительную деталь, обследовала почти всё ранчо. Она изучила вокруг дома каждую пядь земли, как в старые добрые времена изучала черты лица своего противника в карточной игре. И конечно, в памяти у неё накрепко запечатлелось расположение комнат на этажах, расположение холмов на горизонте и расположение кустов на этих холмах. Дело клонилось к вечеру, и едва она успела обиходить Понедельницу и вернуться домой, как подоспел ужин.

После ужина Ранья Гвен отвела её в сторонку.

Она заявила, что Дучесс сможет эффективно защитить её только в том случае, если будет спать неподалёку от неё. С этой целью она предложила расположить постель Дучесс в соседней комнате. Согласившись с этим, Дучесс перетащила свои спальные принадлежности из барака, где ночевали ковбойши. Устроив ложе в указанном месте, Дучесс выкурила сигарету и завалилась спать.

Спала она крепко. Но, несмотря на это, сознание её было настороже, а слух фиксировал звуки шагов на расстоянии не менее пятидесяти футов. Так что стоило Ранье Гвен примерно в полночь застонать во сне, как Дучесс вскочила на ноги с револьвером в руке, готовая к любой неожиданности. Не обуваясь, она пробралась в комнату ранчёрши и нашла её спящей, хотя сон, как видно, не принёс ей успокоения: лицо исказила страдальческая гримаса, на лбу выступили крупные капли пота.

Дучесс некоторое время смотрела на неё с жалостью и удивлением, после чего вернулась в свою комнату. И после этого заснуть уже не смогла. Ей хватало трёх-четырёх часов отдыха в день, и потому она решила обуться и немного прогуляться вокруг дома в ожидании утренней зари.

Стараясь производить как можно меньше шума, Дучесс вынырнула из тёплого дома в ночь.

Вдохнув свежий воздух, она двинулась быстрым шагом по направлению к реке, после чего опять вернулась к строениям. Навестила в конюшне спящую Понедельницу и, надышавшись сладким запахом сена, двинулась к озеру Линдсей, поверхность которого серебрилась отражённым светом звёзд. Там она остановилась, вслушиваясь в шёпот волн, плещущих в кромку берега.

И тут она случайно подняла голову и заметила нечто похожее на слабый блеск фонаря на вершине высокой ели, стоящей у самого озера.

Загадочный фонарь вспыхивал, потом свет его исчезал и через некоторое время появлялся вновь. Свет этот казался призрачным. Крайне удивлённая Дучесс повернула голову к дому, и ей стало ясно: в окошке мансарды с неправильными интервалами тоже вспыхивал огонёк. Кто-то посылал сигналы во мрак глубокой ночи.

========== 15. Прежде всего собаки ==========

И теперь стало совершенно ясно, что некто передавал сведения с помощью заранее оговорённой системы знаков. И Дучесс, естественно, не могла знать, сколько важных новостей было уже передано незнакомке.