Бандитская Лиговка

И опять ушел офицер, как он говорил, в народ. Его номер в гостинице "Киев" ждал своего постояльца. "Блат-хат" было несколько, но Олег предпочитал казенный номер и для встречи с информаторами и для личного отдыха. Путь к нему заведомо лежал через ресторан, поэтому в замочную скважину ключ никак не попадал.

- Вы и с женщинами так? - пахнуло горячим телом.

Дама вида неприметного, без запаха духов, быстренько вырвала ключ из дрожащих непослушных рук, торопливо открыла дверь, втолкнула Шайтанова в номер и заперлась изнутри.

- Как я вовремя, а?

Неизвестно что она имела ввиду, но попадание из коридора в комнату развеселило женщину. Она смотрела в мутные глаза Олега и смеялась, прикрывая рот ладонью.

Двоилось. Две одинаковых ладони, четыре глаза, пара носов, четыре... груди.

- П-пардон.

Рука Олега провалилась в пустоту. Нет, их две. Груди.

От поползновения к её телу девица рассмеялась уже в голос, но спохватилась и умолкла. Тут же в дверь постучали.

- Олег Стефанович! - позвали из коридора.

- Цс-с...

Приложила пальцы к губам. Один к своим, другой к Шайтановским. Стук в дверь слегка привел Олега в чувство. Ему мешают? К нему стучат? От этого звереют! А звери, говорят, пьяными не бывают. Он было шагнул к двери меж двух девиц, но попал в жаркие объятия одной.

- Не открывай, пускай стучатся, милый.

Неожиданно твердым голосом сыщик ответил:

- Когда мне стучат, я должен реагировать.

Горячее дыхание проникло в его ухо.

- Ух ты, кровать!

И то. То, что ему так хотелось. Шайтанов отвернулся от двери и увидел её. Кровать. Девственную, чистенькую, казенную, а потому милую сердцу. Подошел и упал.

Стучали, звали. Не открывали. Потом зазвонил телефон. Потом Олег снял трубку. Потом ответил в нее, что он, Шайтанов, запомнит голос говорящего, потом найдет этого говорящего по голосу, потом не даст поспать говорящему в собственном доме говорящего.

- Но вы один, все-таки? - не унимался говорящий.

- Все-таки, - грустно ответил Олег, вспомнив о жене, - Дай поспать, а?

На него навалилась грусть. Или грудь. Или то и другое. Бросив трубку, Шайтанов привлек к себе женщину.

- Ты так одинока, милая...

Утром он вспомнил, что не был одинок. Вспомнил потому, что на его трусах, валявшихся на полу, лежали деньги. Деньжищи. Шайтанов сел, положил локти на колени, подпер руками голову. Это что же он вытворял такое, что с ним расплатились? Четыреста долларов покоилось на его оранжевых семейных. Две его зарплаты. Если он такой гигант, что с ним расплачиваются валютой... А что, двадцать календарных лет отмахал псом государевым, может, на пенсию и подрабатывать?

Опять стучат! Всю ночь спать не давали. Кажется. Надо открыть, да и на службу пора. Натянул трусы, попал ногами в брюки. Так, баксы в карман, чтоб не позавидовали. А вдруг они паленые, эти зеленые? Ох как гладки, эти взятки. Мало ли что?

- Харе стучать, дайте одеться!

Настырные. Шайтанов вошел в ванную, быстренько открутил сетчатую насадку душа, вложил в неё деньги, привернул на место. Можно впускать.

- Олег Стефанович, наконец-то.

Спецслужба. Два опера. Глаза красные. Ночь у них была недреманной. И работали и веселились, конечно, поэтому странные вопросы задают.

- У вас все в порядке?

- Ну.

- Ты извини, Стефаныч, эта бабеха у тебя ночевала?

Один опер, протянув руку, из пространства коридора извлек и явил перед глазами Шайтанова симпатичную девицу. Если честно, Олег в его вчерашнем состоянии мог и не запомнить внешности подруги, с которой ночь провел, но профессионализм не пропьешь, как говорят. Она.

- Ну.

Свои, вроде, понимать должны. Чего они её домогаются, этой телки? Других мало? Или сделала чего непотребного? Уф, бошка...

- Ну, ночевала.

Стоит в двери в одних штанах с незастегнутой ширинкой.

- Заходь!

Шайтанов направился в номер, по ходу подбирая с пола носки, майку, рубашку, часы, сигареты, зажигалку...

- Говори по быстрому, на службу опаздываю. Хуже нет, когда над тобой начальник - незамужняя баба. Ни свет ни заря является в РУВД.

- Не говорите, Олег Стефанович. Если откровенно, по мужски, то я бы под женщину не лег.

Обозлить хочет? Как он устал, Олег, от намеков, от этой бравады: "Под женщину бы не лег". Много он соображает, спецуркин опер. Полина Шкворень своя баба, железная, покруче иных мужиков будет... Ой, только не на больную голову такие размышления, пусть болтают.

- Я говорю - по быстрому!

- Слушай, вечером какая-то путана чухонца нагрела. Клофелинщица, ты понимаешь.

- Кажись, вся Скандинавия знает бл...е повадки, а все попадаются.

- В натуре! Когда он вырубаться стал, она восемьсот долларов вынула из его бумажника и в двери. А тут ещё два финика являются. Хотели девку подпоить и по кругу пустить. Опоздали, значит. Кореш вырубленный лежит, а деваха прошмыгнула и деру. Финики неладное заподозрили, догонять стали, мы услышали крики, подключились, но она все входы-выходы не хуже нас знает. Последним её видел один иностранец, приметил, будто к тебе забежала. Вот мы и звонили тебе, а ты кувыркался тут с ней и не открывал.

- А на хрена звонили, когда я кувыркался, совести нет? - спросил с обидой в голосе Шайтанов.

- Ты извини, кража!