Бандитская муза

— Из тюрьмы?! — нахмурился Жак. — А с какого это ему в тюрьму?

— Он человека убил.

— Это была самооборона…

— Ну да, он за этой самообороной через весь город бежал, — с горечью усмехнулась Жанна.

— Ты что, его осуждаешь?

— Я осуждаю?! Я не осуждаю, я соображаю…

— Откуда он, этот Илья взялся?

— Откуда взялся?.. Ты что, на меня хочешь эту лажу списать? — возмутилась Жанна.

— На тебя?!.. — спохватился Жак. — Да нет, ты-то здесь при чем… Ну, было у тебя с этим козлом и что?

Жанна едва не топнула ногой с досады. Она в Москву ездила, чтобы не позорить свое честное имя здесь, в Алтанайске. Там развлекалась, а здесь жила в одиночестве. И дернул ее черт позвать Илью… Теперь все будут тыкать пальцем ей в спину. Выписала сука себе кобеля…

— Ладно, извини… — Жак мягко коснулся ее плеча. — Нервы.

— Держи себя в руках.

— Извини… А Захара мы в обиду не дадим… Он ведь когда этого козла ударил? После того, как тот голову ему проломил…

— Ты откуда знаешь?

— Свидетель есть.

— Какой свидетель?

— Найдем.

Только сейчас Жанна поняла, что Жак придумал версию для следствия, для суда. А он и свидетеля мог найти, и суд подкупить. С деньгами Жанна ему поможет…

В кармане у Жака завибрировал телефон, он нехотя взял трубку, приложил ее к уху, выслушал, что ему говорят, поморщился.

— Не могу я сейчас… Да, с Захаром… Ну, говорю же, не могу… Ладно.

Жак поднялся, виновато глянул на Жанну.

— Мне на полчаса уехать надо.

— Давай.

— Не хочу оставлять тебя одну…

— Ну да, — усмехнулась Жанна.

Родителей у Захара не было, сестра уехала с мужем куда-то на Лазурный Берег. Рапс подъезжал, Рамон был, но все разъехались. Обещали быть, но нет никого. Жак собирался торчать в больнице до упора, но и его куда-то понесло. Он-то вернется. И Рапс будет. Лукич должен подъехать. Но пока что Жанна остается одна. Так и Захар остался один на один с Ильей. А сейчас он стоит один на один со своей смертью. И некому ему там помочь.

И Зойки нет. Может, правда, куда-то со своим таинственным любовником укатила?

Жак ушел, остались только охранники, но Жанна не имела обыкновения общаться с ними. Люди делают свою работу, и не стоит их отвлекать. Да и статус у них не тот, чтобы разговаривать с ними на равных.

Она опустила голову, закрыла глаза, пробубнила себе под нос «Отче наш». Вдруг поможет? Вдруг Захар выживет.

В холл кто-то вошел. Жанна открыла глаза, повернула голову и увидела Каравана. Лицо непроницаемое, как гипсовая маска, взгляд твердый, но не холодный.

— Как он там? — спросил вор, кивнул на дверь, за которой шла операция.

— Надеюсь на лучшее.

— Что там было?

— А что там было… Захар ударил его ножом, а он ударил его арматурой. И там насмерть били, и там… Как они могли ударить друг друга? — пожала плечами Жанна. — Как это возможно?

— Думаешь, подстава?

— А вдруг?

— Надо разбираться.

— Может, ты что-то знаешь?

— Не уверен, — едва заметно качнул головой Караван.

— Почему? Ты же вор, ты должен знать.

— Я знаю о том, что лежит на поверхности. А если собака зарыта глубоко… Я не знаю, кто ограбил ваш банк. Я не знаю, кто вчера пытался убить Захара. Я не знаю, кто мог подставить его сегодня.

— Думаешь, это звенья одной цепи?

— Слишком лихо эта цепь закручена.

— Тебе не надо здесь появляться, — сказала Жанна.

— Почему? — настороженно глянул на нее Караван.

— Потому. — Она не хотела говорить, что отец открыл сезон охоты на Каравана.

Но тот и без того все понял.

— Твой отец должен отойти от дел, — жестко сказал он.

— И что я буду делать без него? — качнула головой Жанна.

Отец чувствовал себя неважно, сегодня утром он просто не мог выбраться из дома: давление навалилось, больное сердце дало о себе знать. Но «на пенсию» он выходить не собирался. А своими делами он мог управлять из дома. Через Жанну… Она могла бы обойтись без него. Если бы Захар помогал ей. Но на него уже не опереться. Если он выживет, то неизвестно, когда встанет на ноги. Если вообще встанет.

Караван пожал плечами, но вместе с тем и кивнул. Он не знал, как Жанна будет управляться без него, но с ее отцом надо решать. Если он такой непонятливый.

Он снова кивнул — в знак прощания. И повернулся к ней спиной.

— Ты должен помнить, о чем я говорила, — тихо сказала она.

Он на мгновение замер и шагнул к дверям. Да, он помнил, что Жанна обещала ему ад под ногами, если отца вдруг не станет. Но не хотел воспринимать угрозу всерьез. А она не хотела думать о том, как привести ее в исполнение. Не до того ей сейчас. Не до того.

Из операционного блока вышел хирург. В маске. Которую он, возможно, оставил для того, чтобы скрыть выражение лица. Чтобы Жанна раньше времени не увидела приговор.

— Операция прошла успешно, — сказал он.

Но при этом почему-то отвел взгляд в стороны.

— Что не так? — Жанна завибрировала изнутри от сильного душевного напряжения.

— Но выживет он или нет… Будем надеяться на лучшее…

— Не надо надеяться, — качнула головой она. — И стараться не надо. Надо делать — на все сто… Захар должен выжить. Если нет…