Бандитская Россия

Один брат Костанского умер от пьянства, другой покончил с собой в припадке белой горячки. Как заявил на суде один из свидетелей: «Не в кого ему быть нормальным». Процесс по этому делу продолжался несколько дней. За ним с интересом следила публика, которая под конец прониклась жалостью к этому загубленному человеку, который, по его собственным словам, несчастным родился, несчастным и умрет. Свой приговор - шесть лет каторжных работ - Костанский выслушал безучастно. Дамы плакали.

Анализируя причины преступности, захлестнувшей Россию после первой русской революции, И. А. Родионов [44] писал: «Народ спился, народ одичал, озлобился, не умеет и не хочет трудиться».

В своей книге «Наше преступление» Родионов приводит примеры дикой, бессмысленной жестокости, причины которой видит в беспробудном пьянстве и «разобщении культурного слоя с народом». «Совсем наша Расея на нет сошла, - говорит один из героев книги. - Совсем, совсем ослабла. Никакой правды не осталось… Такие страсти творятся, и хоть бы что. Вот уж как надругались над моей покойницей [65-летнюю жену старика изнасиловали трое пьяных подростков. - Авт.] и в гроб свели, а что им суд присудил? На два года угнаны».

Если в среде людей образованных утрата религии и материализм вели к нигилизму, то среди крестьян и рабочих, по мнению Н. О. Лосского [45], «этот отрыв выражается в озорстве и хулиганстве; Утратив устои и начав бунтовать против них, русский человек, по словам Достоевского, испытывает потребность «хватить через край, потребность в замирающем ощущении, дойдя до пропасти, свеситься в нее наполовину, заглянуть в самую бездну и броситься в нее, как ошалелому, вниз головой».

Возможно, таким был и Васька Белоус, которого Кошко называет «заблудшей русской душой». Подкидыш без роду без племени, он был воспитан сердобольной старухой. С детства отличался кротким нравом и трудолюбием, и, если бы не знакомство, которое после отбытия солдатчины Васька свел с местным кузнецом, уговорившим его ограбить хозяина, может, и не оказался бы он в арестантских ротах.

Влияние тюрьмы и природный романтизм, развитый случайным чтением, толкнули его на путь преступных авантюр. После удачных грабежей он бомбардировал начальника сыскной полиции письмами: «Там-то и там-то сделано мною, Васькой Белоусом, знаменитым атаманом неуловимой шайки, родившейся под счастливой звездой Стеньки Разина. Крови человеческой не проливаю, а гулять - гуляю. Не ловите меня: я - неуловимый. Ни огонь, ни пуля не берут меня: я - заговоренный» [46]. Когда Ваську все-таки поймали, он, совершивший к тому времени несколько убийств, понимая, что не миновать ему виселицы, говорил. «Оно и правильно будет, Таких людей, как я, следует вещать по закону. Ну сошлют меня, скажем, на каторгу, я сбегу да опять примусь за старое. Раз человек дошел до точки, как вы его ни ублажайте, а его все на зло тянет».

Впрочем, таких, как Васька Белоус, было немного. Так, убийца и грабитель Осип К. - человек, судя по всему, образованный - писал из тюрьмы своему товарищу: «В течение десяти лет полиция оставляла меня в покое: я делал свое дело, а полиция зевала. Угрызений совести я не знаю. Я - философ. Меня нисколько не смущало, что иногда приходилось прикончить того или иного из моих клиентов, когда субъект оказывался слишком упрямым… Я побывал раньше на войне в далекой колониальной стране, где служил солдатом, и убедился, как низко ценится человеческая жизнь. Почему же с нами расправляются так круто, когда мы бываем вынуждены уложить кого-нибудь из наших врагов?». [47] Угрызений совести не испытывал и Сашка Семинарист, шайка которого наводила ужас на Москву в 1913 году. Грабежи и убийства следовали один за другим с промежутками в одну-две недели. Жертвы обирались до нитки и обыкновенно закалывались. Жуткие подробности убийства двух старух в селе Богородском поразили даже видавшего виды Кошко. Обитательницы начисто разграбленного дома ыли найдены с обугленными пятками, вырезанными грудями и прочими следами пыток. Чтобы поймать злодеев, на ноги была поставлена вся сыскная полиция, но облавы и засады оставались безуспешными. Делу помог случай и изобретательность Кошко. При задержании главарь шайки вел себя нагло. «Вы меня, пожалуйста, не тыкайте, не забывайте, что я такой же интеллигент, как и вы», - заявил он.

Этот сын городского головы одного из уездных городов Пензенской области, доучившийся до 3-го класса духовной семинарии, отличался крутым характером и о своих злодеяниях рассказывал с цинизмом. Его шайка состояла всего из пяти человек, которые боялись своего атамана даже скованного наручниками. Сашка был приговорен к повешению, но амнистия, последовавшая к 300-летию дома Романовых, заменила это наказание тюремным заключением. Из тюрьмы Семинариста освободила февральская революция. Но вместо того, чтобы отправиться на фронты Гражданской войны, он поехал в Москву, где собственноручно убил тех, кто свидетельствовал против него на суде, и, сколотив новую шайку, принялся за старое.