Банк страха

Хофман отошел от двери еще на несколько дюймов, дав ей возможность проскользнуть внутрь. Теперь он полностью проснулся, но от этого его смущение не уменьшилось. Он снял кепку и попытался пригладить волосы.

— Правда, Лина, — сказал он, — что вы тут делаете? Это не опасно для вас?

— Я соблюдала осторожность — дважды пересаживалась на другой поезд, а потом взяла такси.

— Замечательно, — сказал Хофман. Он все гадал, что такое произошло за последние двадцать четыре часа, отчего пропал ее давешний страх. Объяснит она ему или нет? — Садитесь, пожалуйста, — добавил он, указывая на один из двух диванчиков в дальнем углу комнаты. Они сели, но он сразу вскочил, чтобы выключить стерео, все еще бубнившее: «Я люблю, когда ты меня так называешь». Наступившая тишина показалась очень гулкой.

— Может быть, пойдем куда-нибудь? — предложил он, снова усаживаясь. — Я прошу прощения, здесь страшный беспорядок. Моя секретарша ушла. Точнее, уволилась несколько недель назад. — От смущения Хофман бормотал что-то несвязное.

— Я понимаю, что пришла не вовремя, — сказала Лина, — но мне необходимо было с вами увидеться. Мне надо было сначала позвонить.

— Да нет! Просто это так неожиданно. После того, что случилось вчера в парке, я думал, вы вообще не захотите меня видеть. Что же произошло? Я имею в виду, что изменилось?

Лина ответила не сразу. Она оправила юбку, снова пожалев, что она такая короткая.

— Мне надо объяснить, почему я пришла. Это не просто визит к знакомому, мистер Хофман.

Она говорила так официально, что Хофман едва сдержал улыбку.

— Правда? Жаль. Что же тогда?

— Я пришла по делу.

— Отлично. И что же за дело? — Он одернул свои брюки, потому что они задрались до середины икр, открыв волосатые ноги.

— Я много думала о том, что вы мне говорили, — что Хаммуд опасен для всех. Я решила, что вы правы, и хочу помочь вам что-нибудь сделать, если смогу.

Она говорила торопливо, и лицо ее еще больше раскраснелось от возбуждения. Хофман же смотрел на губы, произносившие эти слова. Спросонок он не мог настроиться на деловой лад и смотрел на нее не отрываясь. Она замолчала и ждала, что ответит Хофман.

— Вы хотите мне помочь? — переспросил он, все еще разглядывая ее.

— Да. Я бы хотела, чтобы у вас было достаточно информации о Хаммуде, чтобы пойти в полицию и чтобы они могли что-нибудь сделать с ним.

— Но он опасен, вы же сами сказали.

— Конечно. Но в этом же все и дело, верно? Его надо остановить.

— Верно. Но не нужно именно вам нажимать на курок. По правде говоря, меня волнует даже то, что вы сейчас здесь. Кто-нибудь мог вас выследить.

— Но я хочу помочь вам, мистер Хофман, именно я сама, это не вы меня заставляете.

— Это замечательно, если только вы перестанете называть меня «мистер Хофман». Меня зовут Сэм. Но может быть, вы объясните мне, что за последние сутки случилось такого, что заставило вас прийти ко мне?

— Хорошо. — Она глубоко вздохнула. — Случилось то, что сегодня утром Хаммуд попытался очень сильно меня напугать, а получилось наоборот. Он разозлил меня, и я поняла, что устала все время корчиться от страха. Я захотела выпрямиться. Поэтому я к вам и пришла.

Хофман на секунду закрыл глаза, обдумывая то, что она сказала, но пришел к выводу, что все равно ничего не понял.

— Давайте-ка еще раз. Что именно сказал сегодня утром Хаммуд, чтобы напугать вас?

— Он много что сказал. Во-первых, он сказал, что повышает меня в должности; но что он сделал на самом деле — это удалил меня из бухгалтерии, чтобы я не имела доступа к секретной информации. Потом он предупредил меня, чтобы я не уходила из компании; он рассказал историю об одном человеке, писавшем гадкие вещи об Ираке, которого убили ужасным образом, и поведал о том, как он расправляется со своими врагами здесь, в Лондоне. И о том, что не простит непослушания со стороны кого-нибудь вроде меня — из Ирака. Наконец, он сообщил мне, что моя тетя в Багдаде убита службой безопасности за то, что писала мне письма.

— И этим вызвал у вас гнев?

— Да. Но все это нарастало постепенно. И я уже больше не могу. Я должна что-то делать.

— А почему бы вам просто не уйти? — Хофману это представлялось очевидным вариантом: если она хочет уйти, то должна уйти.

— Это будет рискованно, по крайней мере сейчас. Вы же видите, что он сделал с мистером Пинтой. Вот если бы полиция что-нибудь сделала с Хаммудом, я могла бы уйти. Иначе, я думаю, он найдет меня.

— Почему? Я хочу сказать, что ему за дело, если уйдет какая-то сотрудница, работавшая на компьютере? Наймет другую.

— Потому что… — Она запнулась. Голос ее вдруг затрепетал, как сухой воздух пустыни. — Потому что я слишком много знаю.

Хофман опять закрыл глаза. Он полез в карман своей майки за сигаретами, но их там не оказалось. Он снова взглянул на нее.

— Что же вы такого знаете? По-моему, вы так и не сказали мне, чем именно вы занимаетесь в «Койот инвестмент».

Лина взглянула на потолок, словно опасаясь подслушивающих устройств.

— Здесь можно говорить?

— Так же, как и везде.

— О’кей. Я была менеджером компьютерной системы. До сегодняшнего дня. Я делала проверки всех бухгалтерских записей.