Банк страха

— Где Лина? — сразу же спросил Хофман. Он и ждал ответа на этот вопрос, и боялся его.

— Она в Багдаде. Они схватили ее вчера в Женеве и посадили в самолет. Мы достали в аэропорту полетный план этого самолета и знаем, что он приземлился в Багдаде.

— Она жива?

— Этого мы не знаем. Вероятно, ее повезли в главную тюрьму. Что с ней стало потом, нам неизвестно.

— Кто это «мы»? Вы все время говорите «мы».

— Государство Израиль.

— Черт! Вас ей только не хватало.

Глаза Хилтона вспыхнули, но он сдержался.

— Кроме нас, у нее сейчас никого нет. Но, к сожалению, мы ничего не можем для нее сделать. В Багдаде у нас сейчас очень мало людей.

— Черт, — снова сказал Хофман.

Они проходили мимо еще одной стеклянной оранжереи. Под высокой арочной крышей из стекла и железа были устроены миниатюрные джунгли — с драконовыми деревьями, водяными лилиями и цветущими камелиями. Это была маленькая тюрьма, в которой джунгли содержались посреди Лондона против их воли. Хофман обернулся к израильскому агенту.

— Что я могу сделать, чтобы вытащить ее оттуда?

— Это зависит от того, есть ли у вас связи в Багдаде.

— Нет, — ответил Хофман после короткого раздумья.

— Может, вы знаете кого-нибудь, кто может повлиять на нужных людей в Багдаде — политически или, например, с помощью денег.

Хофман снова задумался. Он понял, что такой человек есть, хотя мысль эта была ему отвратительна. Это был его давний друг, в последнее время обернувшийся недругом, — принц.

— Может быть, — сказал Хофман.

— Думаю, вам следовало бы использовать любое такое влияние как можно быстрее. Боюсь, что у вас мало времени.

Они приближались к веретенообразной японской пагоде. Хофман снова обернулся к своему спутнику. В своей соломенной шляпе и с остроконечной бородкой израильтянин выглядел смешно и нелепо.

— А почему вы мне об этом сообщили? — спросил он. — Вам-то что до этого?

— Мы используем все возможности создавать проблемы для Ирака и для тех, кто его поддерживает. А у вашей Лины это замечательно получается; лишь бы нам сохранить ее в живых.

— Какое же вы дерьмо! — сказал Хофман. — Вы просто используете ее.

— Уф, Господи, грешен я! — Хилтон закатил глаза, желая показать, какой дурак Хофман.

— Сделайте для нее что-нибудь… вашу мать!

— Ну, я пошел, — сказал Хилтон. — Пока! — Он послал Хофману воздушный поцелуй и, оставив его стоять у псевдояпонской пагоды, свернул на другую тропинку; она вела к еще одному дурацкому сооружению — руинам арки, которую кто-то из прежних королей или королев счел памятником эпохи Древнего Рима.

Хофман попытался избежать неизбежного. Позвонил в офис Асада Бараката, но секретарша ответила, что банкир-палестинец в деловой поездке. Он даже попробовал дозвониться своему отцу в Афины — вдруг у того возникнет идея, как можно надавить на новых руководителей в Багдаде. Но отец тоже уехал по делам. Оставалась единственная возможность. Подъезжая на своем «БМВ» к Гайд-Парк-сквер, Хофман подумал, что возвращается на эту встречу через пять лет, как бумеранг, возвращающийся на то место, откуда его бросили.

Во дворце наслаждений принца Джалала горел свет; перед парадным входом был припаркован «роллс-ройс корнике», а это значило, что хозяин дома. Сэм решил по телефону заранее не звонить — так будет проще. Он нажал кнопку дверного звонка. Дверь открыл прежний охранник-англичанин. За ним, на лестнице, ведшей в частные покои, Сэм увидел самого принца. Одетый в длинную белую «тхобу», сияющий чистой кожей кофейного цвета и со своей нафабренной бородой принц был похож на какого-то бога, восходящего по небесным ступеням. Он обернулся и, увидев Хофмана, на мгновение смутился, потому что вел за руку подростка. Потом он слегка шлепнул юношу по заду и послал его наверх.

— Мой дорогой Сэм! — сказал принц Джалал, спускаясь с лестницы к гостю. — Какой сюрприз! А я боялся, что в следующий раз мы увидимся еще лет через пять. Очень приятно, очень приятно. — Он взял Сэма за руку и расцеловал его в обе щеки.

— Прошу прощения, — сказал Сэм. — Я, видимо, не вовремя.

— Вовсе нет, дорогой мой. У меня нет от вас секретов. Мне следовало познакомить вас с моим юным другом. Очаровательный мальчик. Кажется, его нашли в Дании. Вылитый ангел, красивый голос. Ведь без разнообразия жизнь станет пресной, не так ли?

— Да, — ответил Сэм, — конечно, пресной.

Принц провел Сэма в одну из зал на первом этаже — огромную комнату высотой чуть ли не десять метров, окрашенную в густой нежный цвет взбитых сливок. Принц сел на широкий диван и жестом пригласил Сэма сесть рядом. Он хлопнул в ладоши, и появились слуги с чаем и конфетами, а потом и с кальяном. В отдельной вазочке принесли порцию гашиша величиной с кусочек сахара. Принц глубоко затянулся и предложил черенок трубки гостю. Когда Сэм отказался, он опустил черенок на колени и посмотрел на посетителя затуманенным взглядом.

— Что же привело вас ко мне — ведь мы виделись так недавно? Вы передумали насчет румынских девочек? Боюсь, они уже не девственницы, хотя по-прежнему очень милы.

— Нет, совсем не то. На самом деле я хочу принять другое ваше предложение.

— А, это хорошо. Какое же?