Банкир

Справа от мокрого шоссе потянулся совершенно дикий и неухоженный лес – никому, видно, не было дела до того чтобы обустроить окрестности. Но тем решительнее контрастировала эта, советских ещё времён, прямая магистраль с дикой природой, которую она рассекала.

Вершинину, который сидел в машине справа, хорошо видны были лесные деревья с набухающими почками, а там, где сидел Талызин, тянулся разделительный барьер в виде рельсы на вертикальных стойках.

– Самого Каменщика мы теперь особо не дёргаем, – сказал Талызин. – Пусть, действительно, работает. Ему надо третью взлётную полосу строить в Домодедово, а он до половины времени иногда занимается вопросами безопасности.

– Вот это и есть связь нашего маленького дела, – улыбнулся Вершинин, – с большой политикой бизнеса.

– Но вы же у него держите троих, кажется, людей под арестом? – спросил Серёжа у Талызина.

– Трое под арестом из Домодедово, – подтвердил Талызин. – Дают показания.

– Что такое трое? – Вершинин нагнулся к Сергею и заглянул ему в лицо сбоку. – По моим прикидкам, после теракта 2011 года человек тридцать с должностей слетело. Уровня федерального замминистра транспорта, начальников управлений безопасности и так далее.

– Уголовные дела имеют свою инерцию, – проворчал Талызин. – На допросах всплывают новые факты – открывается новое дело… В прошлом месяце за недоказанностью закрыли дело против Каменщика «о ненадлежащем исполнении», тут же открыли новое, «о причинении вреда»…

– Ну конечно, исков-то – несчитанно…

– Я говорю, им работать надо, а не показания давать. Тут ведь, вокруг Домодедово, вон сколько строек начато и не закончено, – Талызин махнул рукой на что-то, иногда мелькающее позади мокрых берёз и, наоборот, кажущихся сухими осин со светло-зелёными стволами. Кое-где, небольшими пятнами, снег ещё белел в тёмной глубине леса. – Им надо не только третью полосу строить, но и четвёртую, место есть, и вообще, Домодедово может стать этим самым транзитным хабом, как его называют…

– Наша Раша захотела европейский хаб? – сказал Вершинин задумчиво, и Талызин молча уколол его взглядом.

– Товарищ подполковник, – спросил Талызина Мнацаканян, – а вы анализировали такую вещь… Домодедово – единственный в стране аэропорт, где дважды были теракты. Тот взрыв двух самолётов, почти одновременный, в 2004 году: они ведь отсюда, из Домодедово, вылетели. Потом январь 2011-го… Нет ли связи?

– Какая связь? Не вижу, – буркнул Талызин.

– Что вы говорите?

– Говорю: не вижу связи!

– Тут, понимаешь, Серёжа, – объяснил Вершинин, – очень много рейсов с азиатского направления прилетают. Москва – Ташкент, Москва – Алма-Ата, Москва – Дербент, – всё в Домодедово. Эти ребята часто пользовались аэропортом и запомнили его. А если бы они прилетали в Шереметьево или Внуково, может, там бы и захотели взорвать… Но нас сейчас не это волнует, – перебил сам себя Вершинин. – Ты, Володя… Можно на «ты», да? – спросил он Талызина. – Ты правильно говорил, что они окружили себя адвокатскими конторами… Но у меня есть мыслишка одна. Хотя у нас с тобой разные подследственные, но мы можем до определённой степени кошмарить обоих сразу. То есть двух зайцев убить одним выстрелом. Идёт война Внукова против Домодедова, так?

– Ну, ещё и Шереметьево с обоими воюет.

– Да, все против всех. Но нас интересует борьба Внукова и Домодедова, поскольку Антонов пытается стать связующим звеном и помешать этой войне. А мы помешаем ему помешать. И знаешь, как я предлагаю это сделать?

– Пока нет.

– Есть тут одна адвокатская фирма, «Михеев и партнёры», она работает и с Домодедовом, и со структурами Антонова. По-моему, находится здесь, в аэропорту.

– На втором этаже в административном блоке.

– Ну вот. И я предлагаю сделать у них обыск с выемкой документов – причём, ночью.

– Ого! – поддержал Сергей. – Чтобы страху нагнать?

– Что это даст? – спросил Талызин.

– Это даст очень многое. Во-первых, мы можем там найти, чего и не ждали. Во-вторых, это тебе даст козыри как в деле тех троих, так и с Каменщиком. Они поймут, что новое дело ты ведёшь более жёстко, чем то, которое было закрыто, и, соответственно, изменят своё поведение. И ты сможешь гнуть их в любую сторону, понимаешь меня?

– В принципе, да, – не сразу, но согласился Талызин.

– Хочешь, кого-то освобождай из-под стражи, – продолжал Вершинин, – хочешь, наоборот, быстро завершай дело и передавай в суд, инициатива полностью твоя, ты согласен?

– Мысль понятная. А с делом Антонова это как связано?

– Я предлагаю такое разделение труда, – Вершинин импровизировал, но получалось, кажется, неплохо. – Делает обыск твоя группа. Причём, забирайте всё, и документы, и компьютеры, и привозите мне, – а анализировать материалы будет моя группа. Причём, я гарантирую, что мы найдём именно то, что тебе нужно…

Талызин молчал, и Вершинин добавил, значительно посмотрев ему в глаза:

– У меня есть об этом оперативная информация.

– Договорились! – решительно сказал Талызин и протянул руку Вершинину, который её пожал нарочито вяло, как бы нехотя.