Банкир

Нет, слово «моложавый» здесь не подходит. Владимир Петрович Гончаров выглядел просто как молодой мужчина, чуть старше тридцати, или скорее как сорокалетний американец, какими их изображают фильмы: одет дорого, неброско, исключительно собран и подтянут, на губах – даже не сама улыбка, а готовность улыбнуться…

Взгляд – внимателен, серьезен и очень грустен… Вот это, последнее, заметил бы не каждый, как не каждый догадался бы о профессии Гончарова. Как, впрочем, и о том, что этот человек не просто любит Пушкина – он знает его почти наизусть, а «Маленькие трагедии», «Повести Белкина» может разобрать построчно… Может быть – отсюда и грусть в глазах?.. Впрочем, любой, даже не самый поверхностный наблюдатель, принял бы ее за усталость…

Константин Кириллович Решетов понимал, что руководителю невозможно, да и не нужно обладать всеми талантами; но ему просто необходимы сотрудники, обладающие ими. И еще – человек старой школы, он никогда не полагал людей винтиками и всегда учитывал, какой человек его профессионал; в конечном счете все решают именно человеческие качества: доброта, достоинство, отвага. При той проверенной аксиоме, что людей недалеких, как правило, отличали качества противоположные, и при том условии, что непрофессионалы рядом с Кришной просто не задерживались. Его собственная, внутренняя памятка руководителя состояла всего из трех пунктов: ты должен правильно определить стратегию, перспективу развития; ты должен подобрать людей в соответствии с их способностями и талантами; ты должен заботиться о своих людях и их семьях – тогда они отдадут тебе стократ!

К сим незамысловатым правилам существовало примечание: недостатки человека являются продолжением его достоинств. Если давить в людях нечто, что кажется тебе не правильным (один любит корабли фанерные строить, другой – девочек в койку укладывать, третий – просто не способен не опоздать куда-либо), то это «нечто» выход все равно найдет, только в форме вредной для дела, а значит, и опасной для тебя лично. Притом если бытовой недостаток человека, или хобби, мешал делу – это означало только, что занят он не своим делом. Старинную советскую поговорку «Если водка мешает работе – бросай на хрен такую работу!»

Решетов принимал весьма серьезно.

Среди непосвященных организация, которую он возглавлял, называлась просто: научно-производственное объединение «Гранат». Многие, имеющие с ней дело, полагали «Гранат» бывшим почтовым ящиком бывшей «оборонки». А посвященные называли ее короче и проще – «Шлем».

– Я ознакомился с материалом. Теперь я хочу услышать ваше мнение.

– Есть. – Гончаров задумался на секунду, соображая, с чего начать…

Особенность человеческого восприятия заключается в том, что собеседник пропускает первые две-три фразы, и опытный человек не станет в них вкладывать что-то особенно важное – просто настроит на восприятие… По-видимому, Гончаров собирался высказать эту «шапку»… Кришна улыбнулся уголками губ, произнес:

– «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…»

– Это не исключено, но маловероятно, – мгновенно отреагировал собеседник.

«…Он уважать себя заставил…» Во времена Пушкина эта фраза означала то же, что сейчас – «сыграть в ящик», «зажмуриться», «перекинуться вперед костями», «двинуть кони» и т. д.

– Значит, вы считаете, Дорохов жив?

– Мы можем это предполагать, но вот знать наверняка…

– Похищение?

– Да.

– Наши предположения сходятся. Вы не хотите узнать почему?

– Нет. Достаточно того, что он работал в связке. Что конкретно он знал – мне знать не нужно.

– Вы правы. Каждый отвечает за свой участок.

– Азбука.

– Но… Нашим противникам стало известно… или же они достаточно мотивированно предположили, что Дорохов знает, и знает нечто важное.

– Поиск источника утечки уже ведется.

– Я усложню вам задачу: о том, что ему передана некая информация, не знал никто, кроме меня. Даже он сам.

– Возможно, рыли колодец – нашли нефть?..

– Владимир Петрович, не в Техасе живем, да еще в голливудской интерпретации…

– Это я как версию. На случай.

– Мне слабо верится в «счастливые случаи». Равно как и в несчастные.

Экспромт хорош тогда, когда хорошо подготовлен. Гончаров задумался на секунду:

– Значит, его вычислили. По «косякам».

– Вы поняли, кого нужно искать?

– Да. «Крот» должен иметь всестороннюю информацию о самых разнообразных контактах «Шлема». И связать «Шлем» с Дороховым.

– Что вовсе не просто. Контакты не светились.

– Как долго?

– Почти восемь лет.

– В наши дни – это эпоха.

– Именно. И вот еще что… – Решетов помедлил, прикурил папиросу, загасил спичку, положил в пепельницу – та не потухла, и мужчина молча наблюдал, как она, истлевая, двигалась, словно живая, пока не застыла черным изогнутым силуэтом… Кажется, кто-то сравнил горение спички с человеческой жизнью… Или никто не сравнивал? Но Решетов был уверен: люди, наблюдавшие, как сгорают эти «служивые», ослюнявив пальцы и захватив головку, пока не прогорит совсем, ощущают одно и то же… – Так вот… Владимир Петрович, вы исключаете, что Дор выбыл из игры… по своей воле?