Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

Там, в подвальчике, все сразу пошло не так.

Не успели они выпить по глоточку, как откуда ни возьмись появились два каких-то непонятных мужика, от которых волнами исходила опасность, и увели с собой бессловесную, точно загипнотизированную Миледи — Милку Мидовскую.

Впрочем, чего-то подобного можно было ожидать: Миледи, неузнаваемо перекроившая свою внешность с помощью пластической операции, говорила загадками и вообще вела себя чрезвычайно странно.

Словом, Жанна с Зоей Братчик остались вдвоем, недоумевающие и подавленные случившимся. Выпили, конечно. Поговорили за жизнь. Но образ уведенной куда-то в неизвестность Миледи постоянно стоял у них перед глазами. Наконец Зоя спросила:

— Слушай, а где тут удобства? Пойдем, что ли, макияж подправим, а заодно пописаем на брудершафт.

Едва они вошли в туалет, как грянул взрыв.

Туалет оказался самым надежным местом. Жанна и Зоя уцелели. Остальных собирали по кускам.

Сам момент взрыва Жанна вроде бы вспомнила. Но все, что было до этого, стерлось в памяти без следа…

Накануне выписки их навестил следователь, занимавшийся взрывом. Он тщательно записал ничего не значащие показания Зои, явно тяготясь пустой формальностью. И только перед уходом объяснил истинную цель своего визита.

— Значит, так, милые дамы, — сказал он, глядя в свои бумажки. — Вы тут упоминали о своей подруге, которая якобы была с вами…

— Как это «якобы»? — шумно возмутилась Зоя. — Она была. Только ее увели те типы.

— А следствием установлено, что вы были только вдвоем. И никакие типы в ваш кабинет не входили.

— Так что же, это нам все привиделось? — спросила Зоя.

— Вроде того. — Следователь пожал плечами. — Последствия шока. Ведь шок у вас обеих был нешуточный, верно? Так что мой настоятельный совет — не акцентировать на этом внимания. Лучше всего просто забыть.

— Странный совет, — сказала Зоя.

— Больше на приказ похоже, — подала голос Жанна, до этого не принимавшая участия в разговоре.

— Пусть будет приказ, если похоже. Это ради вашего же спокойствия. Вашего и ваших детей. Желаю вам поскорей поправиться и навсегда забыть этот печальный эпизод.

Он ушел, оставив подруг в полной растерянности.

Впрочем, у Жанны мысли были заняты другим. Она трепетала в предчувствии завтрашней встречи с чужой семьей, которую ей нужно было признать за свою.

Август 1998 года. Ксюша

Ксюша даже не пискнула, когда Буряк ударил ее по лицу. Она давно уже привыкла к тому, что Олекса Иванович скор на расправу. И терпела, поскольку иначе из нее, Ксюши Швайко, ничего бы путного не вышло.

Характер у нее был незлой, неспортивный. Случалось, грохнешься с брусьев или с бревна, пытаясь сделать головокружительный элемент ультра-си, — и боль такая, что в глазах черно. Не будь рядом тренера, ушла бы из зала и никогда бы туда не возвращалась. А Буряк тут как тут со своими затрещинами и громким матом. И делаешь новый подход к снаряду, и крутишься, как обезьянка, потому что страшно. Страшнее Олексы Ивановича она никого и вообразить себе не могла.

Зато и успехи были немалые. В четырнадцать лет Ксюша уже выступала на первенстве города по разряду мастеров. В пятнадцать попала в сборную по спортивной гимнастике. С ней съездила и в Южную Америку, и в Японию. Не то что ее родители, которые сроду из своей Винницы не выезжали. Они-то, не зная ничего, на Буряка просто молились. Слава богу, дочка дихлофос не нюхает, как другие, не шляется по чердакам.

Им, конечно, было невдомек, что тренер еще в пятнадцать лет лишил Ксюшу невинности. У него на этот счет своя теория была: самостоятельно трахать учениц, чтобы они про секс не думали, не отвлекались от тренировок.

Но на пике Ксюшиной карьеры случилась беда — перелом запястья. Страшнее травму для гимнастки трудно придумать. И блестящее будущее Ксюши, как сказали в команде, накрылось медным тазом.

Олекса Иванович чуть ее тогда не убил. Измордовал по-жуткому, словно она нарочно поломалась. Буряк просто рвал и метал. Еще бы, он столько трудов вбухал в свою ученицу, а она так его подвела.

К тому же над головой тренера и без того уже сгущались тучи. Не все его ученицы были безответны, как Ксюша Швайко. Они накапали своим родителям про драконовские методы тренировок. Поднялся шум.

Олекса Буряк, лишившись твердого заработка, довольно быстро нашел себе новое призвание. Крепкие спортивные девушки высоко ценились на ночных улицах Москвы. Они были и подтянуты, и выносливы, и гибки, что открывало необозримые горизонты для сексуальных фантазий. Таких можно было посадить на шпагат или поставить на мостик, приказать завести ногу за голову или сделать стойку на руках. Словом, бывшие спортсменки представляли собой редкостный новый товар. А Олекса Буряк оказался удачливым торговцем.

Ксюша Швайко с ее феноменальной гибкостью должна была принести Олексе хороший навар. Не всякой удалось бы уместиться в спортивной сумке. Она смогла, и в Москве бывший тренер не собирался продавать ее по дешевке.