Банковский кредит: проблемы теории и практики

В качестве других необходимых, а следовательно, квалифицирующих условий кредитного договора выступают: наличие банка как стороны, предоставляющей кредит, который в конечном счете подлежит возврату; наличие заемщика, который является непрофессионалом, субъектом небанковской деятельности (если только кредит не предоставляется другому банку); предоставление в качестве кредита, подлежащего впоследствии возврату, только денег, но не иного имущества; письменная форма кредитного договора.

Несмотря на то что приведенные предпосылки формирования кредитного договора как самостоятельного договорного типа имеют конкретные обоснования, характеризующие особенности использования данной договорной конструкции в гражданском обороте, в современной правовой литературе, да и в судебной практике последовательно проводится идея о видовой принадлежности кредитного договора к договору займа. При этом приведенные нами квалифицирующие признаки, как правило, рассматриваются как частные случаи положений о договоре займа. Такой подход к определению существа договора банковского кредита основан лишь на одной отсылочной норме п. 2 ст. 819 ГК РФ, определяющей возможность применения на началах субсидиарности правил о займе к кредитному договору. Нами неоднократно отмечалось, что подобный подход является ошибочным, основывается на ложном понимании правил юридической техники: недопустимо определять существо одного отношения как разновидность другого отношения, основываясь исключительно на наличии отсылочной нормы к применению правил, регламентирующих такое другое отношение. Тем не менее, сделанная однажды подобная ошибка в квалификации кредитного договора как разновидности договора займа, основанная на наличии отсылочной нормы п. 2 ст. 819 ГК РФ, кочует из одной научной работы в другую без какого-либо разумного обоснования.

Представляется, что современная дискуссия о соотношении кредитного договора и договора займа – это ничто иное, как дань дискуссии прошлых лет, которая велась в период действия кодификаций гражданского законодательства, предшествующих действующему Гражданскому кодексу РФ. Однако та полемика советских ученых-правоведов основывалась на достаточно глубокой аргументации, отличной от «бедного» обоснования современных авторов, руководствующихся лишь одной отсылочной нормой ст. 819 ГК РФ.

Основная дискуссия о соотношении двух сравниваемых договоров пришлась на 50—70 годы прошлого столетия. В то время концепции видовой принадлежности кредитного договора (договора банковской ссуды) к договору займа придерживались такие видные ученые, как С. И. Вильнянский [306] , Р. О. Халфина [307] , Е. А. Флейшиц [308] , М. М. Усоскин [309] , О. С. Иоффе [310] . В то же время на четком разграничении указанных договоров в качестве самостоятельных стояли такие ученые, как В. К. Райхер [311] , И. С. Гуревич [312] , Э. Г. Полонский [313] , К. Г. Замятина [314] , Я. А. Куник [315] . При этом дискуссия велась не просто о соотношении договора займа с договором банковской ссуды, а о соотношении договора займа с каким-либо определенным договором в сфере банковского кредитования. Учеными выделялась целая система банковских договоров, направленных на предоставление кредитов, среди которых: договор краткосрочной банковской ссуды, договор среднесрочной банковской ссуды [316] , договор долгосрочной банковской ссуды, договор банковского кредитования индивидуального жилищного строительства и некоторые другие. Например, И. С. Гуревич настаивал на признании самостоятельным не договор банковской ссуды, а именно договор краткосрочной банковской ссуды [317] . Другие авторы, например С. С. Алексеев, Е. Д. Шешенин определяли самостоятельным договор банковского кредитования индивидуального жилищного строительства [318] . Важно отметить и то, что ученые независимо от признания того или иного подхода соотношения сравниваемых договоров использовали различные аргументы в обосновании своей позиции, некоторые из которых выглядели противоречивыми даже с позиции соратников по отстаиваемому подходу.