Барабан на шею!

— Весьма вероятно, — нехотя согласился Мор. — Ты чувствуешь, что задания становятся всё труднее и труднее? Я ведь это предвещал. Мы перепрыгнули в разряд дорогих наемников, а люди готовы платить помногу лишь за чрезвычайно сложную и важную работу. Да и мелочь мы быстренько повыбили. Остаются всякие Николасы и Паули.

Прапорщику стало ясно: пора действовать. Если рисковать, то по-крупному. Чувство было такое, будто он стоит на сцене Большого театра, вот-вот откроется занавес, и придется играть роль Евгения Онегина. Не трясло, но на психику давило. Палваныч подхватил онемевшей рукой кружку, встал и приблизился к столику противников.

— Извините, — Дубовых изобразил вежливую улыбку, — я случайно услышал ваш разговор. Вы ищете двух бандитов, Николаса и Пауля. Да? Похоже, я их видел.

— Вы уверены?

— Есть все основания полагать, что есть все основания полагать, — авторитетно произнес прапорщик.

— Присаживайтесь, сделайте одолжение, — поспешно пригласил Мор.

— И сделаю. — Палваныч опустился на лавку. — Только вот… Сами вы, я вижу, не разбойники. Зачем вам эти дебоширы?

— Как вы правильно заметили, сударь, они преступники. А мы их ловим, — объяснила Брань.

— А кишка у вас не тонка против этих висельников? — с надеждой спросил Дубовых.

Собеседники приняли его реплику за насмешку, а на насмешки они давно перестали обращать внимание.

— Толста, — бесцветно сказал Мор, чтобы не терять нить разговора. — Главное найти, остальное — дело техники.

Брань скептически покачала головой. Прапорщик заметил и приободрился. Был бы он актером, одернул бы себя, мол, не переиграй. Он всего лишь поймал самодеятельный кураж и подсознательно заставил себя верить во вранье, которое собирался продать опасной парочке,

— Вы, разумеется, хотите знать, куда они отправились, — осклабился Палваныч.

— Да.

— Я готов помочь за десять крейцеров.

— Вот те на! — не сдержался Мор. — Нагло, но не без шарма. Пять золотых.

— Восемь.

— Шесть.

— Сойдемся на семи. — Прапорщик ударил по столу кружкой, как аукционный распорядитель стучит молоточком, когда заканчиваются торги.

— Ладно, душегуб.

Мужчина полез за кошелем, отсчитал плату.

— Но смотри не солги. Разыщу и воздам по заслугам.

Дубовых разыграл оскорбленную честность, не забыв ловко спрятать заработанное.

— Не имею привычки врать, граждане!

— Хорошо-хорошо, не обижайся, — успокаивающе проговорила Брань. — Лучше расскажи о людях, которых мы ищем.

Палваныч приступил к брехливой импровизации:

— Я топал с ними сюда из столицы. Не весь путь, часа два. И не то чтобы с ними… Просто рядом. До конца не понял, куда они и что, но всякую ерунду слышал. Они передвигаются пешим порядком в Драконью долину. Идут за каким-то Шляпфигом или Хлюпфиком…

— Шлюпфригом? — Мор подался вперед.

— Так точно! — закивал Дубовых. — Долго и на все лады ругали беднягу. По всем данным, он побывал дома, возле замка Косолаппена, и прихватил свой скарб, а потом двинулся в самое логово драконов. Наверное, бедный малец окончательно сбрендил…

Прапорщик трепался, одновременно удивляясь, откуда берется это связное вранье. Конечно, его мышление значительно иррациональнее числа пи, но не до такой же степени!

— Согласия в них нету. Кого-то боятся, о всадниках твердили, оглядываясь. Торопились, ругались постоянно… Не останавливаясь, проследовали дальше, а я вот он, перед вами.

Палваныч отлично понимал, как он рисковал, но не представлял насколько. На его счастье, ни Мор, ни Брань не имели магического дара распознавать выходцев из иных миров. А ведь прапорщик был самым натуральным гостем из иного, пусть и не лучшего, мира.

Зерна его дезинформации упали на благодатную почву. Устрой волшебники нормальный допрос, он засыпался бы, подобно двоечнику на экзамене.

Слишком уж устали оппоненты Дубовых. Раны Мора болели, а Брань не владела искусством выуживать правду. Воистину, четыре всадника представляли собой внушительную силу, но сейчас демонстрировали серьезные бреши в обороне.

Прапорщик ответил на пару несложных вопросов и, сославшись на то, что ему рано вставать, засобирался восвояси.

Мор махнул перед глазами Палваныча рукой:

— Ты забыл наш разговор.

— Я забыл…

— Не было разговора. И нас ты не знаешь.

— Не было… И вас не знаю…

— Ужасно неприятно, — сказал Мор, когда мага-убийцы покинули трактир. — Все планы долой! Заметила? Шлюпфриг собрал вещи. Этот малый, ну, осведомитель, производит впечатление полного кретина, вероятно, из бывших военных. Он бы не запомнил про «скарб», если Пауль и Николас не повторили бы эту информацию несколько раз. Вывод прозрачен: они умеют находить человека по личной вещи так же, как и мы, да Шлюпфриг оказался тоже не промах. Кстати, я отдал бы килограмм золота, чтобы узнать, зачем им нужен паренек…

— Мы не должны лезть в Драконью долину вдвоем, — обронила Брань.

Женщина всегда мыслит практичнее мужчины. Пока лидер абстрактно рассуждал, Брань прикинула реальные шансы. Получалось, надо догнать мишени до границы с долиной.

— Тогда выступаем немедленно, — вздохнув, подвел итог Мор.

Прапорщик очнулся через десять минут.

— Что-то я закемарил, — протянул он. — Где салага-то мой?