Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– У забора слева от двери, – ответила миссис Ричардсон. – Мой сын заходил сюда починить замок сегодня ночью и забыл во дворе свой фартук. Вы представляете себе, сэр, этот грубый и вечно пьяный инспектор Чандлер из участка забрал его фартук. А фартук был кожаный, сэр! И теперь Джону не в чем идти на работу. А все из-за этих проклятых жидов.

– Спасибо, мэм, – сказал поляк. – Вот вам два пенса и проводите нас к месту, где лежало тело.

Они спустились вниз и вышли во двор. Запах гниющего картона и протухшего клея вперемешку с ароматами нужника ударил им в нос.

– Что бы пан сделал, замайхровав [9] тут человека? – спросил Фаберовский, с опаской посматривая на зверские рожи, торчащие из окон.

– Перелез бы через забор в соседний двор, чтобы запутать следы-с.

– Переход пана через этот забор вошел бы в местный фольклор и поколения бабушек рассказывали бы своим внукам о ночном землетрясении на Ханбери-стрит, поломавшем разом загородки и едва не развалившем дома разом на всей улице. Но, пожалуй, убийца мог вполне отступать именно паньским способом, особенно если он ничего не соображал после содеянного. На месте соседей я нашел бы в своем дворе его следы, тогда они тоже могли бы брать деньги с ротозеев.

Что-то просвистело сверху над самыми их головами и шлепнулось оземь, разлетевшись брызгами.

– Что это? – спросил Артемий Иванович. – Гадость какая.

– Гнилое яблоко. Тут не очень любят джентльменов, которых пропускает полиция. Пану тут больше ничего не потребно? Тогда пойдемте.

Они покинули гостеприимную хозяйку, настороженно следившую за каждым их движением, и вышли на улицу. Толпа была еще больше возбуждена, а со стороны Коммершл-стрит раздавались яростные крики.

Пока они стояли у дверей, с другой стороны по Ханбери-стрит приблизилось шумное шествие. Бушевавшая толпа окружила несколько констеблей, ведущих в участок со страхом озиравшегося вокруг Скуибби. Добежав до Дейл-стрит, вор сам отдался в руки полиции, посчитав это за меньшее зло по сравнению с расправой, которая грозила ему от толпы, принявшей его за убийцу с Ханбери-стрит.

– Линчевать! Убить его! – кричали разъяренные люди, размахивая палками.

– А еще говорят о бесстрастных англичанах, – заметил Фаберовский.

Ханбери-стрит огласилась яростными воплями: люди попытались опрокинуть полицейских в надежде отнять у них Скуибби, чтобы самолично растерзать его. Констеблям с трудом удалось отбиться, отчаянно работая дубинками, и они продолжили свой путь к полицейскому участку.

– Пожалуй, мы пойдем в обратную сторону, – сказал поляк, провожая их взглядом. – Лучше спокойно дойти до Уайтчеплской станции, чем оказаться в подобной толпе. Надеюсь, что Скуибби не будет слишком говорлив и ничего не скажет, если мы правы и это он орудовал кинжалом при убийстве Тейбрам.

Они совсем немного отошли от дома 29, как пронесся новый слух: на Уэнурт-стрит арестованы двое мужчин. Сотни людей бросились туда с криками: «Кожаный Фартук!».

– Если сейчас арестуют еще кого-нибудь, то они возьмут участок штурмом, – кивнул за спину Фаберовский и ускорил шаг.

На Брик-лейн они собирались свернуть, чтобы выйти на Уайтчепл-Хай-роуд, где должно было быть безопасней. Артемий Иванович испуганно оглядывался назад, но опасность, как оказалось, поджидала их впереди. Им навстречу двигалась неудовлетворенная толпа, состоявшая из тех, кто гонялся за Скуибби, но пробежал мимо Дейл-стрит до самого Большого двора восточной железной дороги. Если бы агенты спокойно повернули направо и пошли дальше, ничего бы не произошло, но расстроенные нервы Артемия Ивановича завибрировали, все мысли и направления перепутались у него в голове и он с криком: «Это не я!», петляя словно заяц, понесся в сторону Бетнал-Грин. Фаберовскому ничего не оставалось, как броситься следом, с ужасом слыша, как сзади нарастает топот бегущих.

– Что пан мечется передо мной? – на бегу крикнул Владимирову поляк. – Не мешайте мне тикать!

– Это на случай, если камнями станут бросаться! – отвечал Артемий Иванович, не переставая выписывать замысловатые зигзаги и вереща: «Полиция! Полиция! Помогите!».

– Кричите громче! Где-то тут должен быть постоянный полицейский пост. Если мы добежим сейчас прямо до Олд-Николских трущоб, там нас никто уже не спасет!

Отчаянные призывы Владимирова были услышаны и не успели они добежать до конца Брик-лейн, как Артемий Иванович уронил на мостовую поспешавшего ему на помощь констебля. Уже ощущая дрожь под ногами от топота набегающей толпы, поляк успел поднять констебля, стряхнуть с него грязь и Артемия Ивановича и самолично арестоваться. Тут подоспели еще двое полицейских, и Владимиров с Фаберовским, успокоившись за свою судьбу, двинулись под их конвоем в участок. Толпа, не оставляя надежды хоть кого-нибудь линчевать сегодня, следовала за ними до самого участка и продолжала оглашать окрестности яростными криками даже когда арестованных ввели внутрь.

– Ну, и кто же из вас Кожаный Фартук? – спросил инспектор Спратлинг, флегматично потягивая трубку и пуская дым в потолок.