Бард, который ничего не хотел (СИ)

Менестрель помнил… совершенно точно… почти… что поранил его, а сейчас там не было даже шрама – только разодранная штанина!

- Это я подлечила тебя, - кошха скользнула равнодушным взором по недоумевающей физиономии Кириана. – Вчера. Чтобы ты быстрее шел домой. Тащиться за тобой, мало того, что пьяным, так еще и хромым – никакого терпения не хватит.

- А штаны починить? – обвиняюще уставился на нее бард.

- Это и есть твое желание? – сладко промурлыкала гостья. – Они будут как новые – не отличишь! Тебе понравится.

- Идем на кухню, - хмуро буркнул Кириан.

Кошха, подняв пушистый хвост трубой, с видом генерала, возглавляющего парад победителей, потрусила к столу.

После ужина они уселись на подоконник спальни, поджав ноги и прикрыв их хвостом[7], и с высоты пятого этажа самого высокого дома на самом высоком холме Гвентстона воззрились на зажигавший огни город: Кириан задумчивым взглядом, его гостья – безразличным.

- Ну и как идеи? Появляются? – кошха лениво покосилась на барда.

Тот уклончиво помычал и снова уставился на крыши внизу.

- Среди вашего брата, по моим наблюдениям, популярно желание богатства, - любезно подсказала кошха.

- Конначта хорошо платит – мне хватает, - равнодушно пожал плечами менестрель.

- Так не бывает, - фыркнула кошха.

- Что хорошо платят? – приподнял брови поэт.

- Что хватает, - коротко ответила гостья. – Если тебе хватает денег, значит, ты не знаешь, чего тебе не хватает.

Кириан хмыкнул:

- Не знаю, с какими людьми ты успела тут наобщаться… но мне достаточно всего. Еды я могу купить вдоволь. Вина, эля, сидра, потина… да даже лесогорского плодово-ягодного! – тоже могу купить, сколько захочу. Вернее, сколько смогу выпить – в последнее время это, увы, не одно и то же… Все музыкальные инструменты, какие только увижу, я тоже могу себе позволить, причем самые лучшие. А еще книги, одежду, обувь, хорошую бумагу, дорогие чернила… А что еще человеку надо для полного счастья?

- Дворец, - подсказала кошха.

- Мне не нужен дворец, - пожал плечами Кириан. – Мне нужна маленькая квартирка на самом верху самого высокого дома на самом высоком холме – и она у меня есть.

- Тогда лошади. Ловчие соколы. Собаки, - произнося последнее слово, кошха брезгливо поморщилась.

- Ты когда-нибудь пробовала затащить коня по узкой лестнице на пятый этаж? – хмыкнул бард. – А где он жить здесь будет, ты подумала?

- В спальне, - ядовито посоветовала кошха.

- А я?

- В собственном дворце.

- Но мне не нужен дворец!

- Был не нужен – пока не завел коня.

- Но я не собираюсь заводить никаких коней! И соколов тоже! Зачем они мне?!

- Чтобы завидовали те, у кого их нет.

Кириан скроил презрительную мину:

- Подобная мотивация не является гегемоном моего бихевиоризма. И к тому же я не люблю и не умею ездить верхом и терпеть не могу охоту. Конечно, собаку я бы мог завести… но использовать для этого желание волшебной кошки…

- Кошхи, - холодно поправила гостья.

- Да-да, конечно, - закивал бард.

Гостья одарила его уничижительным взглядом и продолжила оглашать список возможных желаний:

- Ты можешь захотеть титул. Граф, герцог, эрл…

- Король? – ехидно подсказал менестрель.

Кошха на секунду задумалась.

- В принципе, можно и королем тебя сделать – но придется или свергать твоего любимого Конначту, убив при этом всех его родственников, имеющих право наследования…

Миннезингер едва не свалился с подоконника:

- Ты чего, спятила?!

- …или плыть в поисках не открытых еще земель и основывать там для тебя королевство.

- Не-не-не-не-не-не-не! Я пошутил! – истово замотал головой менестрель. – Не надо никого убивать, и искать какие-то голые камни или сырые леса не надо тоже! Я существо доброе, теплолюбивое, выросшее в комфорте и надеющееся там же умереть!

- Это я быстро могу устроить, - оживилась кошха и, получив в ответ испуганно-возмущенный взгляд, зажмурилась и обнажила зубы в улыбке.

- Шутников таких молоком разбавленным кормить надо! - сурово проговорил Кириан, и гостья развеселилась еще больше.

Отсмеявшись совсем по-человечески, она вернулась к своей задаче:

- Еще я знаю, что некоторые люди обожают известность. Ты хочешь быть знаменитым?

Миннезингер медленно хмыкнул:

- Соблазн, конечно, велик. Надо подумать… Толпы шумных поклонников под окнами с утра и до следующего утра… На улицах тебя узнают… заговаривают… хватают за руки, проходу не дают… угощают лесогорским плодово-ягодным… спаивают… Поклонники лезут в окна, двери и дымоход… Поклонницы тоже… что, с одной стороны, не может не радовать… потому что с таким количеством юбок можно сэкономить на трубочисте целое состояние… А с другой – на печниках разоришься, если кто-то застрянет и придется разбирать трубу… Времени на то, чтобы творить – или просто посмотреть в окно, сидя на подоконнике с коленями у подбородка – без того, чтобы увидеть толпу обожателей, фальшиво распевающую твои шедевры – не сыщешь и днем с огнем… А еще ведь будут завистники, плюющие тебе в спину, критики, желающие сделать себе имя на обливании тебя помоями, потому что превознести выше, чем есть, уже невозможно… Ну и просто те, кто отнесется с равнодушием или неприязнью.