Барьер (антология)

И он рассказал мне все по порядку. О том, что уже шевельнулся, когда Дракон сзади ударил Ланселота и поскорей уволок прочь. Дабы не узнал Ланселот, что он –

Избранный Рыцарь. Рассказал и о том, что так и сгинуть бы

Ланселоту в темнице Дракона, не прикажи он без промедленья освободить рыцаря. (Тут-то схватился я за голову: как же я о том не подумал! Ведь это же ясно!) А после осады он отвел долгогривого черного жеребца к горному водопаду, и Ланселот и конь его долго пили там ледяную воду. Потому и остались живы.

– Все это я рассказал не себе в прославленье, а затем, что так хроника твоя станет полной. А теперь я уйду.

– Да хранит тебя бог. Надеюсь, мы еще встретимся.

– Я же надеюсь, – ответил Мерлин, – что никогда больше тебя не увижу.

Он исчез, а я остался над своим пергаментом, и отсветы лампады плясали на стене, и я не знал, достоин ли того, что услышал.

Я ехал верхом меж полей ржи, левой рукой придерживая маленького моего сына, а правой похлопывал по холке коня, чтобы не заиграл он озорно и весело: обычно мне это в радость, но малютка мог испугаться. Мерлин ожидал меня посреди дороги, лицо его было спокойно, а я – буду искренним до конца – на сей раз не радовался встрече.

Увидев его, я тотчас сошел с коня, легонько шлепнул его, чтобы отошел в сторону, и поклонился Мерлину, но не низко – чтобы не напугать малыша.

– Будь благословен, король Мерлин!

– Уже не склоняешься предо мной до земли?

– Кажется мне, я больше никогда, ни перед кем не склонюсь до земли, ведь чего оно стоит, подобное почитанье?

– Хорошо, – кивнул Мерлин. – Этого я и ожидал от тебя.

Вокруг нас раскинулись веселые весенние поля, на руках у меня было дитя мое, рядом – конь, но не было на поясе моем меча.

– Слушай же, – сказал Мерлин, – Сейчас меня охраняют. В замке моем люди Дарка. Но, хоть я и волшебник, даже мне неведомо, изменятся ли они оттого, что я у них под охраной. Мне нужен Ланселот.

– Ланселот умер.

– Ошибаешься, – решительно покачал головою Мерлин. – Ланселот умереть не вправе.

– Король Мерлин, он правда умер, я знаю.

Вокруг нас шелестели всходы, в ветвях деревьев гудел ветер.

– Вот увидишь, – Мерлин смотрел на меня печально и, кажется, ободряюще, – если будет нужда, Ланселот, про которого ты говоришь, будто умер он, выйдет на бой, хотя бы и против Дарка! А пока, вижу я, нет сейчас во владеньях моих бесчестия, и потому хочу отдохнуть. Вот только – кто охранять меня станет?

– Дарк.

– То ли да, то ли нет. Присматривать надо за ними. Чтоб какой-либо не обратился в Дракона.

– Король Мерлин! Ты знаешь присловье: этот свое отвоевал. Видишь, вот на руках у меня ребенок, Ланселота нет и в помине, я человек спокойный, счастливый. Меч, который видел ты на стене, лишь украшение. Я боюсь его, Мерлин!

– Не правда ль, ты очень любишь малютку этого, что у тебя на руках? И жену свою, так ведь?. Ну, а со мной, –

вдруг крикнул он на меня с такой яростью, что сынишка заплакал и спрятал головку у меня на груди, – что будет со

мной?!

Мой дом стоит на берегу озера. Я собрал вокруг себя всех тех, кого люблю и кто, мне думается, любит меня. Я

обучил их быть свободными, заставил забыть страх.

Но мне как забыть? Как? И какое чудо прикроет благостной пеленой мычащего на четвереньках Дарка, убитую

Вивиану, того, кем я был и кем стал; как забыть тот хлещущий ливень и песню непоколебимо стоящего войска –

тот громовой, сотрясающий небо напев? Как могу я забыть сверкавший в руке моей меч – я, кто не столь уж давно

звался Ланселотом!

Вацлав Кайдош

ОПЫТ

Рассказ

Корабль, из которого он был выброшен в пространство, уже затерялся среди звезд, и теперь тут были только он в своем серебристом футляре и холодный простор вокруг.

Он скользил по ведущему его незримому лучу, ощущал волнение при взгляде на сине-зеленый шар, закрывающий уже свыше двух третей черного неба. Шар был посредине сплюснут и лучился холодным, жемчужным сиянием. Над темными пятнами океанов плыла разорванная вата облаков. Специалисты говорили, что в атмосфере планеты содержится много кислорода. Мефи закрыл глаза и поддался приятному ощущению падения.

На Коре не одобряли его проекта, но как биопсихолог

Мефи не имел себе равных, и ему уступили.

Теперь это был уже не диск, а огромный шар, по краям слегка размытый, неглубоко под ним плыла волна тумана.

В герметичном скафандре начало ощущаться слабое тепло.

Атмосфера. Он включил охлаждение и погрузился в туман.

Со всех сторон его охватили белесые волны, но луч уверенно вел его в непроницаемой мгле. С волнением он размышлял о том, как это произойдет.

…Самые большие трудности были с историками. Мефи мысленно повторял их возражения: «Слишком молодой вид; всего лишь неполных 100 балов прошло с тех пор, как они стоят на двух ногах и с трудом объясняются членораздельно… В общественном развитии они еще не достигли Уровня Сознания, отдельные племена делятся на множество групп и подгрупп… Высший уровень развития

– на северном материке, где живут в гнездах из собранного вокруг материала…»